Степи нужен новый хозяин

Гвор Виктор

— И что?

Нет, Лешка понимал к чему клонит Лапа. Сам задумывался на эту тему, но мысль отбрасывал, мол, как-нибудь само образуется. А Лабжинова, похоже, так не считает.

— А то, что пройдет полгода, максимум год, и начнутся схватки за самку! Ты хочешь, чтобы Бульба убил Чуму из-за Галки? Вопрос риторический. А за меня с Дудником или Эйнштейном драться будешь? В лучшем случае, образуются две семейные пары, а остальной шестерке останется выть на луну. Ну или гомосексуализм и самоудовлетворение.

— И что ты предлагаешь?

— Погоди. Есть

ещё один момент. Если мы хотим, чтобы наши потомки выжили, нам необходимо сохранить все имеющиеся гены. То есть рожать мы с Галкой должны от всех мужчин. Улавливаешь?

— Уже с трудом, — честно признался Лешка.

— Ох, Батяня, перенос точно отражается на мужских мозгах не в лучшую сторону. У нас два выхода. Полиандрия и свободная любовь! И оба требуют, чтобы мужики отучились ревновать!

— Поли что?

Буртасов тянул время. Растерялся, о таких вещах и парни между собой не очень-то разговаривают, а уж с девчонкой, хоть она сто раз "свой парень". Но надо. Потому как Светка говорила сейчас очень важные вещи.

— Полиандрия — это многомужество, образованный ты наш. Я беру четверых в мужья, и Галка четверых. И все имеют регулярный качественный секс без чрезмерной перегрузки дамы. Может, я не права, и четверо — многовато, но меньше никак не выйдет, это я и без Эйнштейна посчитаю. А второй вариант — живем одной большой шведской семьей. Кто с кем хочет, тот с тем и ложится. Естественно, без какого-либо насилия. Мне он кажется перспективней.

— Погоди, погоди… — Лешка приподнялся на локте. — Куда торопиться-то? Может, мы еще местных найдем, возьмем у них женщин. Сосватаем, выкупим, отберем…

— Возможно, — Светкина ладонь ткнулась парню в грудь. — Ляг, не выстуживай спальник! Тут всё не так просто. Местных надо ещё найти. Они должны с нами разговаривать, а не воевать. И, наконец, местные красавицы должны хотя бы в отмытом виде не вызывать у вас рвотных позывов. Что из этого ты можешь гарантировать? Ничего! Можно ещё рассмотреть вариант: шестеро погибнут, и всё образуется само собой? Оно тебе надо? — Светка помолчала немного и закончила. — Я думаю, у местных порядки похожие на мою "свободную любовь". Только у женщин согласия не спрашивают.

— Ладно, ладно. Ты права. Только твои схемы держатся на сознательности женщин. Ты готова ложиться не с тем, с кем хочется, а с тем чья очередь? Или с тем, у кого давно не было женщины?

Ладжинова вздохнула:

— Да, нет, не знаю. Не пробовала ещё. Знаю точно, что если кому-то из пацанов сорвет крышу, как сегодня Галке, я не остановлюсь перед "утешением радикальным способом".

— Потому что есть слово "надо", — горько хмыкнул Батяня.

— Типа того, — тихо вздохнула Светка.

И даже в темноте стало понятно, что Железной Лапе всего шестнадцать, и нет у неё никакого опыта. И желания особого тоже не имеется. Есть желание как-то решить проблему и не стать яблоком раздора между друзьями. И есть план. Сырой и недодуманный. С которым она пришла не к Лешке Буртасову, однокласнику и одному из будущих мужей, а к Батяне, командиру, который и

без неё должен был всё это продумать, обмозговать и найти решение. Пришла потому, что командиру с этой ситуацией одному не справиться, выход может найти только разнополая двойка, а реализовать — вся группа целиком.

— Знаешь, Свет, — руки сами нашли девушку и притянули к груди. Чисто по-дружески, без малейшего сексуального оттенка. — Ты правильно всё говоришь. И вовремя, пока не прижало. Надо обдумать всё это. С Артемом посоветоваться, у него опыта куда больше в этом деле, чем у нас. Я ведь тоже… Ну ты поняла… И что-нибудь придумаем. Обязательно.

Видимо, движение головы на плече означало кивок. Согласный.

— Давай спать, — прошептал Лешка. — Вряд ли завтрашний день будет легче сегодняшнего.

— Уже вчерашнего, — зевнула в ответ Светка. — Пусть все-таки будет лучше.

7 июля нулевого года. Записи на обоях

Целую неделю ничего не писала. Дел очень много, да и не хотелось. Ребята всё время работают, а я кручусь по хозяйству. Яму теперь роют Батяня и Артем. Тарас сделал им заменитель лома. При помощи зубила и кувалды разобрал рессору и у одной пластины перековал конец. Долго что-то не получалось с закалкой. Матерился так, что в избе слышно было. Но сделал. По-моему, на лом не похоже, но ребята довольны. Говорят, с ледорубом никакого сравнения. За неделю зарылись на заданную глубину. Теперь расширяют основной погреб. Заодно сожгли все тряпки и жуткое количество дров.

Дровами занимаются Света и Коля. Целыми днями скрипят пилой и стучат топорами. Чума, хоть и Чума, а от работы не отлынивает. Хотя у Лабжиновой не забалуешь.

Тарас, Андрей и Виталик пропадают в кузне. Пытаются ковать наконечники для копий и стрел. Пока не выходит, но мата из кузницы доносится всё меньше. Я думаю, у них получится. Андрей знает, чего надо добиться, Виталий помнит теорию, а у Тараса есть опыт, пусть и небольшой.

Вечерами Андрей возится с роялем, пытается настроить. Время от времени просит меня послушать. Зачем, не понимаю, у него абсолютный слух, а у меня ни то, ни сё! Мало ли, что я играла именно на фортепиано! Честно слушаю. Пока успехи меньше, чем в кузне. Не теряю надежды.

Я очень благодарна ребятам, что они не вспоминают мою истерику. Мне и так стыдно! Попробовала извиниться, никто и слушать не стал. Сказали: сами дураки, мечта — это святое, а незнание чужих мечт не освобождает от последствий их осквернения. А я — молодец, и так и надо. Ничего себе молодец!

И отдельное спасибо Тарасу за ту ночь. За то, что она была, и за то, что ничего не было. Я, честно говоря, немного боялась. А Тарас просто пришел, лег рядом, обнял меня и сказал: "Всё нормально, маленькая, всё будет хорошо!". Я хотела возмутиться: маленькая я ему, сам даже несовершеннолетний, но не успела. Рядом с ним было так хорошо, спокойно, такое чувство защищенности, что я сразу заснула. И сквозь сон чувствовала, что всё действительно будет хорошо.