Степи нужен новый хозяин

Гвор Виктор

— А Вы попробуйте, — усмехнулся Артем. — Попытка не пытка.

— Не так просто, — хмыкнул Савва Тимофеевич. — Первое, что надо сделать — вывезти от вас золото. Даже за одну тонну вас зароют, наплевав на всё, что угодно, вплоть до международного скандала. Можно оставить ваши поделки, — он ткнул пальцем в лежащую на столе аурумбату, — и полкило, как сырьё для этих поделок. Не больше. Потом ваше золото надо медленно и аккуратно реализовать. Тем медленнее и аккуратнее, что в конечном итоге оно должно осесть в казне, ибо сто девяностые статьи — это одно, а двести семьдесят пятая — совсем другое. То есть до конца операции никто не сможет сказать, ни когда появятся деньги, ни сумму, даже приблизительно. То есть ты должен отдать мне золото на годы под честное

слово. А на таких суммах честное слово не действует.

— Давайте считать, что мы вам безгранично доверяем, — Артем легонько пристукнул ладонью по столу. — Иначе так и будем ходить вокруг да около.

— Хорошо, — согласился Морозов. — Итак. Золото вывезти до праздников. Транспорт и людей на погрузку я дам.

— Сами погрузим, — отмахнулся Артем. — Только транспорт.

— Тем лучше. Остальные ценности можно считать неопасными. Их под правильным соусом сдадим государству и достаточно быстро получим оплату. То есть простому смертному это сложно и не быстро, но вы уже непростые, — Савва Тимофеевич ухмыльнулся. — Дальше. Я к середине праздников соберу у вас кучу народу. Ученые, журналисты, кое-кто из властных кругов, иностранцы, если получится. После этого устроим массированный информационный вброс. Правда, правда и ничего, кроме правды. Не вся, но в количествах, достаточных, чтобы о вас весь мир заговорил. Чтобы зарыть вас без крупного международного скандала не вышло. И только потом начинаем переговоры с правительством. Если слишком наглеть не будем — договоримся. Вы вообще чего хотите?

— Полноценные гражданские права на всех и отдельный кусок территории где-нибудь в Эвенкии. Чтобы котята могли свободно гулять, не шугая ежеминутно местную публику.

— Что-то типа "плейстоценового парка"?

— А это что за зверь?

Морозов подвинул к Артему планшет:

— Читай.

Тот пробежал взглядом по экрану.

— Примерно так. Только площади раз в сто больше.

— Правильная мысль! Площади — не вопрос, там населения два человека на сто квадратных километров, и те — сотрудники парка. Кстати, рядом с этим парком и надо располагаться: вам квалифицированный персонал нужен, а у них он есть. А им нужно финансирование, которое у вас будет. И не только ваши деньги, — Савва Тимофеевич хитро улыбнулся, — но ещё куча всяких спонсорских. И государство кое-что подкинет, престиж страны-то надо будет держать. При таком раскладе гражданство и прочая бумажная шняга — дело техники. И неандертальцев полноценными людьми признают, и саблезубов разумной расой, и даже мамонтов выходцами с Тау Кита.

Морозов замолчал, вновь набивая трубку. Артем и Петр терпеливо ждали. Наконец, бизнесмен окутался дымом и продолжил:

— А теперь мой интерес, он же гарантии моей порядочности в наших отношениях. На вас можно заработать кучу денег. И на раскрутке в Интернете, и на переговорах, и на вашем парке, — он поднял руку, предупреждая возражения. — Знаю, знаю, сами не заработаете, ибо не представляете, как. Но я представляю. И заработаю куда больше, чем на вашем золоте. Но только при вашей полной поддержке и содействии. Эти виртуальные деньги — моя гарантия: кидать вас мне невыгодно. А моё условие: во всех ваших начинаниях я в доле.

26-29 декабря 2019 года. Кельпа

Когда-то, в далеком детстве маленькому Игорьку приснился сон. Он стоял на перроне замызганного полустанка, а мимо проносился поезд в сказочную волшебную страну, где текут молочные реки с бисквитными (кисель Игорек терпеть не мог) берегами, домики построены из медовых пряников, все дети друг друга любят и никогда не обижают, дедушка не умер, папа живет с Игорьком и мамой, а противного Петьки с соседней улицы нет совсем. Пролетали красивые, празднично украшенные вагоны, из окон Игорьку махали счастливые дети, звали его с собой, а он… Он очень хотел к ним, на этот поезд, в сказочную страну, но понимал, что не сможет запрыгнуть в вагон на ходу. Только разобьется. Даже во сне. Разобьется насмерть, и всё. Поезд мчался слишком быстро.

Так быстро, что даже сделать шаг в его сторону было страшно… Очень страшно…

Сам сон со временем забылся, а чувство беспомощности, когда жизнь проносится мимо тебя, и всё, что можешь сделать, это проводить её тоскливым взглядом, запомнилось на всю жизнь. Давно умерла вера в сказочные страны, ушла боль от смерти деда и предательства отца, сгинул на зоне противный Петька, побежденный ещё в третьем классе… А это ощущение помнилось, хотя и смутно. Потому что в реальности никогда не приходило. Даже когда он понял, что до конца жизни привязан к Кельпе, где этой самой жизни нет, и даже невесту найти — жуткая проблема.

И вдруг полузабытое чувство начало оживать. Не сразу, но ещё в среду при разговоре с "ограбленными" Пельменем и Лохом что-то тревожно шевельнулось в груди. И хотя за время общения с Самойловыми затихло, старший сержант не поленился вечером дойти до Макаровны. Сам факт самогоноварения гражданка Пичугина Алевтина Макаровна тысяча девятьсот шестидесятого года рождения не отрицала. Что тут отрицать, когда каждая собака в поселке всё знает. Но сомнения в качестве продукта отмела категорически. Даже предложила литровую банку "для анализов". От банки Парамонов отказался, оформлять изъятие не хотел, а без оформления процесс слишком напоминал взятку. И ладно, давали бы миллион или хотя бы сто тысяч, тут бы Игорь сильно задумался. Но литр самогона?! Зато стряс с бодяжницы список всех, покупавших в этот день зелье. И не поленился в четверг обойти весь "контингент". Безрезультатно: самогон-то пили все, но ни йети, ни саблезубых тигров, ни эльфов с троллями, ни даже банальных зеленых чертей никто не наблюдал. Только Мишка Спотыкач видел ползающих по столу тараканов, но их и сам сержант видел. Мишке стоило выморозить хату, а после убираться хотя бы раз в год, и все глюки как рукой снимет!

А в пятницу сержант решил поговорить с нормальными людьми. По словам Пельменя, телефон у него отжали на центральной площади, где и заводоуправление, и магазины, и "вахтовки" останавливаются. Неужели никто ничего не видел?

И попал в точку! Видели! Правда, не йети или саблезубых тигров. Примерно в то время, когда снежный человек экспроприировал экспроприаторов, а давно вымерший зверь героически спасал заблудившегося человеческого детеныша, неизвестная девушка крупно закупилась в магазине Арсена, произведя на хозяина неизгладимое впечатление. Даже на третий день после событий кавказец через два слова на третье повторял: "Какая женщина!". Полицейского же больше заинтересовала покупка. Даже без точных подсчетов было видно: одинокой девушке столько не унести. Следствие сдвинулось с мертвой точки. В отличие от выдуманных существ, таинственная незнакомка оставляла следы.

Правда, пришлось отвлечься на известие о появлении в поселке снежинских бандитов. Но ненадолго: урки никого не ограбили, не изнасиловали, не зарезали и даже морду никому не набили. Приехали, поговорили с Лохом и уехали. Ну и хрен с ними! Тем более, лейтенант Семенов занялся этим делом сам. А вечером со смехом рассказал, что бандюки пытали Лоха на тему йети и саблезубых тигров. И уехали в сторону заброшенного кордона! У Игоря екнуло в груди:

— Стас, а обратно они проехали?

— Нет, — уверенно сказал лейтенант. — Я бы увидел. Специально присматривал.

На опросы ушли остаток пятницы и суббота.

В воскресенье Игорь был выходной, но рабочие мысли упорно лезли в голову. Заняться всё равно было нечем, и сержант принялся систематизировать накопленные знания.

Итак. В среду в поселке появились двое или трое туристов. Один тут же уехал в Снежинск. Водитель "вахтовки" утверждал, что провожали его двое: парень и девчонка. Но дальше парень нигде не появлялся, девчонка ходила одна. И если принести телефоны на зарядку несложно и в одиночку, то закупить полцентнера продуктов… Парня никто не видел. Кроме Пельменя с Лохом, если предположить, что это и есть пресловутый йети. Ага, девчонка тяжести таскает, а мужик в сугробе сидит!