Стерва на капитанском мостике. Преимущества и издержки власти
Шрифт:
Работать с такими «объектами» приходится подолгу. Чтобы понять, над какой личностью ты совершаешь косметические пассы, стилисту необходимо немалое количество времени. А единичные набеги: накрасьте меня, милочка, на случай деловых переговоров, побыстрей и получше — это фантастика. Почище, чем марсиане и снежные люди, лопающие плавленый сыр, да к тому же с аппетитом. В подобных случаях результат оставляет желать лучшего.
Вообще стилисту, если он не массовку пудрит, а работает с отдельным человеком, понадобятся многие навыки и способности. Техника макияжа, знание цветовых схем и умение их создавать — так сказать, основа профессии, крайне важный компонент, совершенно необходимый стилисту. А еще ему понадобятся некоторые представления о человеческой психологии, о социальном
И вдобавок помни: ой как тяжело приходится тем, кто испытывает все эти «творческие терзания» на собственной шкуре в буквальном смысле слова. То есть клиенту. Используя стилиста, ты неизменно рискуешь — и не только заработать сухость кожи. Полученный совместными усилиями образ неизбежно повлияет на твою самооценку, на твою репутацию и на общий эффект от публичного выступления. Поэтому прими некоторые предупреждения насчет специалистов по визажу.
«Мосье из Парижу». Ты прибегаешь к услугам стилиста очень высокого уровня — будь готова к тому, что он настроен крайне скептически по отношению к твоим потребностям и запросам. Такое отношение присуще, как правило, представителям известных косметических брэндов, живущих и работающих в России или приехавших сюда «на гастроли». «Приезжающие» здесь никого и ничего не знают: они не вполне адаптировались, они напуганы, однако сами себе в этом ни за что не признаются. Такой барьер преодолеть трудно. Легче спрятаться за негативное отношение. Ту же тактику применяет и «здешний» визажист, чей негатив строится на переизбытке клиентов.
Неважно, чем вызваны отрицательные эмоции, но эффект от них настолько велик, что «маэстро» отказывается воспринимать клиента как человека. Потому стилист (часто бессознательно) не дает своему «подопечному» никакой возможности разобраться в схеме макияжа, понять хотя бы приблизительно, какого результата хочет добиться визажист. А тот ставит завышенные претензии: не та фактура кожи, волос, блеклая цветовая гамма, нелепая манера одеваться, безнадежно плохая фигура, улыбнитесь, да не так — откройте рот! Нет, лучше закройте!
Часто такое «светило» открыто играет «на понижение», демонстрируя свое «ах, отстаньте от меня все»: «мосье из Парижу» старается навязать клиенту свое мнение и видение, обрывая все попытки «сделать заказ». Здесь вполне стоит возмутиться и усомниться в профессиональной состоятельности «олимпийца»: какой вы, однако, стилист? Вы, наверное, коммивояжер… в душе. Уж очень манера похожа. Стилист хотя бы попробовал узнать, с кем дело имеет — а ты, дружок, норовишь мне навязать образчик готовой продукции, да и тот просроченный, «осетрина второй свежести». Скорее всего, «маэстро» даст тебе шанс высказаться и даже позволит описать желаемый результат — хотя бы для того, чтобы лишний раз убедиться в своей правоте и твоем ничтожестве. Есть вероятность, что на этом этапе ваше «сотрудничество» и закончится.
Но по такому «суперспециалисту» и убиваться не стоит. Стереотипный образ может «изваять» кто угодно, незачем терпеть дополнительные унизительные процедуры ради невозможно плохого макияжа.
«Ломоносов с обозом». Этот вариант во многом смыкается с предыдущим. Бывает стилист нервный, часто невежественный, но склонный к самоутверждению. Представь себе такой оборот: ты долго искала и наконец нашла специалиста по визажу, услышала его похвалы самому себе, а под конец пожелания (часто противоположные друг другу): во-первых, все должно быть супероригинально, во-вторых, мы сделаем вам классический макияж, главное, не мешайте мысли гения. Короче, претензий много, а предложения весьма банальные.
Не удивляйся: стилист, вероятнее всего, выходец из провинции, где он — полубог, хотя уровень его «находок», как правило, весьма невысок. Вот и пытается светило местного масштаба переложить ответственность за провал на чьи-то плечи: ты пользуешься не той схемой макияжа, твой образ плохо продуман и подан неправильно, и все в таком духе. Если довелось столкнуться с самоутверждающимся провинциалом, то самое главное — не забивай голову его претензиями, не стоят они твоих
«Мастер» такого рода в любой ситуации ведет себя согласно привычному стандарту: если все пройдет удачно — это его заслуга, если провалится — твоя вина. Так он защищает себя от критики, часто справедливой: он переносит большую часть обвинений на тех, с кем пришлось работать. Если ты — человек добродушный и спокойный, поставь его на место добродушно и спокойно. Ну, а если ты более агрессивная натура, загони этого «покорителя столицы» за можай — хотя бы психологически. В любом случае брать такого «Ломоносова» в качестве постоянного стилиста — большой риск. Ни за качество своих «задумок», ни за результат своих усилий он не отвечает. В отличие от «маэстро» из мирового брэнда ему не все равно, удовлетворит он клиента или нет — но, как ни странно, провинциал столь же ненадежен, сколь и звезда.
Поклонник Малевича и Лисицкого. Есть множество стилистов среднего уровня, но вместе с тем больших любителей эпатажа и экспрессивных форм. Когда у специалиста (в любой сфере) не хватает профессионализма (или небанальных идей), он зачастую прибегает к формам авангарда или андеграунда. Чтобы как-то обыграть свои (часто незатейливые) замыслы, имиджмейкер придумывает для образа некую концептуальную «сверхзадачу», в которой основная нагрузка делается на макияж и аксессуары.
В таком случае стилист предлагает абсолютно полоумную схему, словно намеревается из человеческого лица сделать композицию а-ля Лисицкий. Много и красочно говорит о судьбоносной роли эпатажа, который сделает за тебя все: привлечет внимание, произведет впечатление, обусловит результат. Разумеется, скромная деталь — все сделанное пойдет тебе не впрок и стоящих перед тобой задач не решит — умалчивается. Если ты станешь мямлить, попытается тебя «додавить» Подумаешь, велика важность — выйти на публичное выступление в одних кружевных панталонах и с розовым хаером! Зато какова реакция окружающих!
В этом случае поступай, как редактор. Если есть некое «зерно» в предлагаемом образе, просто возьми схему и сотри с нее все лишнее. Включи свое личное чувство меры. В конце концов объясни, что на собственном лице портрет Пикассо периода кубизма ты воспроизводить не дашь — тебе столько эпатажа «не трэба». Затем, взяв из дюжины предложенных деталей две-три, предложи стилисту менее ошарашивающий вариант «красы неземной». Если же никакого «зерна» нет и не было — делай аналогично первым пунктам нашего списка: гони этого «авангардиста» к чертям! Эпатаж — штука тонкая и ядовитая, как деликатесная японская рыбка фугу. Одно неверное движение в ходе подготовки — и клиент скорее мертв, чем жив.
Малютка Франкенштейн. Стилист самоуверенный, постоянно ищущий «новые пути» тоже может быть небезопасен. Некоторые визажисты явно испытывают потребность доказать свое могущество не только зрителю и критикам, но и природе. И потому у них время от времени возникает намерение сделать из неподходящей фактуры образ, который из данной фактуры по определению сделать нельзя. Скажем, из женщины, которая всю жизнь «работает под мальчика», они пытаются «взбодрить» роскошную femme fatale с фигурой типа «песочные часы» и локонами до пояса.
Сама по себе концепция «взять Золушку и сделать принцессу» со стороны кажется довольно привлекательной. И многие соглашаются, чтобы над ними такое проделали, не зная, на что идут. Потому что глядя издали мы не в силах оценить титаническую работу и визажиста, и его подопечного. А уж какие неудобства придется терпеть из-за корсета, линз, парика и прочих «маскировочных средств» — об этом лишь профессиональные манекенщицы могут рассказать. Если от ужаса не онемеют. Недаром они, словно газели, бросаются врассыпную, когда стилист орлиным взором обводит зал и выбирает: на ком опробовать (раз десять подряд) варианты макияжа, пришедшие ему на ум? Словом, как бы удачно ни прошло заданное превращение Буратино в Мальвину, удовлетворение будет, как оно в литературных произведениях пишут, «смешанным чувством». Причем смешиваться будут неприятное ощущение, что твой собственный потенциал оказался отвергнутым и недооцененным; отвращение к техническим средствам, мешающим тебе смотреть, дышать, ходить, сидеть; раздражение из-за невозможности вести себя привычным образом — иначе созданный с таким трудом образ развалится.