Стервы

Ларкин Джиллиан

У Глории что-то оборвалось в груди. Джером был прав, это она хорошо понимала. Пока жив Карлито, ей с Джеромом неизбежно придется прятаться. И виновата в этом была она сама. Не вернись она тогда в «Зеленую мельницу», то и не встретилась бы с Карлито, он бы не набросился на нее, Джерому не пришлось бы ее защищать и…

Раздался пронзительный свисток.

К перрону, пыхтя, подполз экспресс. Глория заглянула в глаза Джерому.

— Я люблю тебя, — сказала она, и эти слова прогнали из мыслей все остальное: страх перед местью

Карлито, неуверенность в их будущем — одним словом, все.

Вдоль вагонов прошли кондукторы, открывая двери.

— Посадка! — выкрикнул один из них. — Полуночный экспресс до Нью-Йорка! Конечная станция — Грэнд-Сентрал.

Джером, отбросив осторожность, поцеловал Глорию в щеку — на прощание — и заспешил.

— Будь умницей, — сказал он, взваливая на плечо кофр и подхватывая другой рукой чемодан. И двинулся по перрону, словно в замедленной съемке, а Глория осталась.

— Джером! — окликнула она его, а он уже взобрался по ступенькам в вагон, остановился на площадке и, повернувшись, бросил на нее взгляд.

— Ой, чуть не забыл! — воскликнул он и полез в карман. Достал оттуда сережку — бабушкину, ту самую, которую Глория обронила в «Зеленой мельнице». Протянул ей на ладони. — Вот за чем я возвращался в квартиру.

Глория подбежала, поднялась на площадку.

— Лучше я поеду с тобой — что бы ни было, как бы плохо нам ни пришлось, но это лучше, чем жить где угодно без тебя.

— Ты хорошо подумала?

Прозвучал предупредительный свисток. Вокруг них толпы пассажиров заполняли вагоны, располагались на своих местах, раскладывали по полкам багаж.

— Легкой жизни у нас не будет, — сказал ей Джером. — Легкая жизнь закончилась. Я не обижусь, если ты останешься. Я пойму тебя.

Глория во все глаза смотрела на мужчину, который перевернул всю ее жизнь, впустил ее в свое сердце, научил петь — и не только на эстраде, но и в жизни. На мужчину, ради которого она совершила убийство. Она подумала о том, как они станут жить в Нью-Йорке, ни на минуту не забывая, что Карлито охотится на них. Потом подумала, что ждет ее в Чикаго одну-одинешеньку.

«Ну, решайся же! — сказала она себе. — Потом будет поздно».

— Посадка заканчивается! — прокричал кондуктор.

Эпилог

Вера

— Я говорил, чтобы сюда ты не приходила ни в коем случае, — произнес Бастиан, когда закрылись двери лифта. — Мы же договорились!

— Но потом ты ведь нарушил наш договор, — возмущенно воскликнула Вера, врываясь в его апартаменты. — И в результате моего брата чуть не убили!

— А я теперь, — недовольно проговорил Бастиан, закрывая за ней дверь, — буду вынужден придумывать историю о том, что мне срочно

потребовалась уборщица.

— Ага, кто-нибудь так и проглотит этот бред — в два часа ночи!

Вера понимала, что идет на рискованный шаг — явиться не просто в район, где живут одни белые, но еще и в номер к богатому белому мужчине, у которого есть официальная невеста. К тому же явиться среди ночи. Но у нее не было другого выхода. Ведь это она виновата в том, что случилось.

Она еще никогда не оставалась с Бастианом наедине, и это заставляло ее сильно нервничать.

Прежде они встречались на лавочках в восточной части парка Вашингтона или же в какой-нибудь китайской закусочной в Гайд-парке, где никто не обращал внимания на белого мужчину, который обедал за одним столиком с негритянкой.

— Позвольте, я помогу вам снять пальто, мисс Вера, — сказал Бастиан с издевательской вежливостью.

— Перестань паясничать! — резко ответила она, не желая показывать слишком откровенный наряд, который скрывался под пальто. Она прямо с работы, из «Зеленой мельницы», побежала попрощаться с братом. Не ожидала же она увидеть кровь, труп, разбитое лицо Джерома.

— Ну, тогда я хотя бы налью тебе выпить? Тебе надо согреться, — сказал он и подошел к уже вынутой из потайного бара бутылке, которую распивал в одиночестве перед ее приходом.

— Мне не хочется пить с вами, мистер Грей, — возразила Вера, не отходя далеко от двери. — Вы и так прекрасно знаете, почему я пришла сюда.

— Просвети меня, пожалуйста.

— Убит один из людей Карлито. Мне кажется, он явился к моему брату вовсе не за тем, чтобы пожелать ему счастливого пути в Нью-Йорк.

— Об этом я уже знаю, — констатировал Бастиан, сделав глоток виски. — Трудно не узнать о том, что твой братец прикончил дружка одного из самых крутых гангстеров во всем Чикаго.

— Джером убил этого типа? — удивилась Вера, но тут же прикусила язык. Значит, Карлито утверждает, что виноват Джером. Наверное, потому, что никто и ухом не поведет, если он в отместку убьет чернокожего. А вот богатую белую девушку из общества… У Веры сложилось такое впечатление, что Бастиан и не подозревает: дружка Карлито застрелили-то из его пистолета! — Мне даже не верится, что когда-то я могла доверять тебе.

— Вот как? — презрительно усмехнулся Бастиан. Он прошел через всю комнату и навис над Верой, даже не скрывая своей неприязни.

— Давай говорить начистоту, Вера. Разве это я вынюхивал все о новой певичке из «Зеленой мельницы»? Разве я проболтался про то, что брат собирается удрать с нею в Нью-Йорк? И разве я дал самому себе его адресок, чтобы наверняка разлучить этих влюбленных голубков на веки вечные? — Он допил свой стакан до дна. — Продолжать?

— Речь не шла о том, чтобы кого-нибудь убивать. — Вера почувствовала, как у нее сжимается сердце.