Стезёю вечного Заката
Шрифт:
Всё это Ильната, проведшая в Мистарте уж три дня, узнала попутно с расспросами на главную интересующую её тему. Добравшись до столицы Мадженси, Просветлённая предъявила городской страже грозный документ собственного изготовления и потребовала проводить её до Школы Магических Наук. Главный оплот мадженских магов девушка выбрала неспроста: во-первых, остановиться там было гораздо удобнее, чем мыкаться по дорогим постоялым дворам, во-вторых, где ещё лучше всего расспрашивать про мага, как не в школе, готовящей лучших магов королевства? Старейшины Школы приняли её с уважением — статус и полномочия Просветлённой не позволяли иного. Ильнате было не по себе от того, что она столь беззастенчиво пользуется
Просветлённой выделили весьма приличную комнату, а её магическому единорогу — почётное место в конюшне, так что все были довольны. Ильната каждый день беседовала с работниками Школы, а также, прогуливаясь по улицам Мистарты, со встречными магами. Но, несмотря на вполне конкретные расспросы, узнать удалось немногое. В основном то, что девушка и так уже знала: неведомый маг неведомо откуда появился на отдалённом холме, произвёл неведомо какое магическое действие, обратившее осаждающие столицу армии в бегство, и неведомо куда скрылся… Информация эта ни на шаг не приблизила Просветлённую к цели и не пролила свет на личность и место пребывания таинственного мага. Но девушка не отчаивалась. Сегодня она планировала посетить Магармус — знаменитую цитадель магвоев, и порасспрашивать там.
Судьба же, как водится, внесла свои существенные поправки в планы, которые намечает для себя человек…
Едва ступив за порог своей уютной комнаты на третьем этаже жилого крыла Школы, Ильната столкнулась с низкорослым мужчиной с длинными светлыми волосами и каким-то простоватым лицом, которое трудно было бы запомнить, коли довелось бы его узреть в толпе прохожих. Человек этот учтиво поклонился, пробормотал что-то на тему того, как рад он лицезреть Просветлённую из Заоблачного края, а затем перешёл к сути дела:
— Вы, госпожа Просветлённая, своим визитом оказали честь нашему королевству. И мы, в свою очередь, желаем выказать вам своё уважение.
— Мы? — с настороженностью переспросила девушка. — А кого вы представляете, позвольте узнать?
Мужчина, ни на миг не смутившись, улыбнулся бесцветной улыбкой профессионала и ответил:
— Лично я представляю Службу визоров Мадженси. Но в настоящий момент обращаюсь к вам по личному поручению Правителя Саргежа, да продлит Великий День его благополучные годы. Наш Правитель желает самолично засвидетельствовать почтение благой Просветлённой, направленной в эти смутные дни Храмами с важной миссией. И потому просит вас не отказать в любезности явиться к нему в королевский дворец Мистарты.
«Просит!..», — хмыкнула про себя Ильната. — «Можно подумать, в этой просьбе я вольна отказать. В таком случае меня, наверняка, доставят туда силой…».
— Когда? — сдержанно спросила она вслух.
— Тотчас же, — с ещё более широкой и фальшивой улыбкой отозвался визор.
Всё время, что занял путь до дворца, Ильната посвятила насыщению сокровенными силами Дня. Сколь же малы они были здесь! Девушка ещё в первый день по прибытию в столицу подивилась тому, какого труда даже ей, Просветлённой, стоит это магическое действие. Светлые силы, которые по её призыву в Заоблачном крае или в Восточном Храме изливались щедрыми водопадами, здесь, в Мистарте, текли тонкими струйками, которые приходилось сосредоточенно улавливать и бережно сохранять. Старейшины Школы Магических Наук списывали это на воздействие мощных сил Ночи, очень близко подступивших к сердцу Мадженси в эти смутные дни. Здесь едва не умерла Эпоха Дня, чувствовали они, и свет её почти померк…
Как бы то ни было, Ильнате удалось наполнитьсебя силой Великого Дня. Во всяком случае, настолько, чтобы почувствовать
Правитель Турон Саргеж принял гостью не в одном из церемониальных залов дворца, а в небольшой уютной комнате, сопряжённой с просторным балконом. Что он этим хотел подчеркнуть — особое расположение или, напротив, незначительность визитёра — Ильната для себя так и не решила. Возможно, расчет и был на то, что Просветлённая станет ломать голову над этим вопросом.
В строении комнаты не было ни одного угла или прямой линии: она казалась круглой, а потолок, плавно вырастающий из наклонных стен, имел форму купола. Входная дверь и выход на балкон представляли собою широкие арки, окна — большие овалы. Ноги вошедшей Ильнаты по щиколотку утопали в мягком пушистом ковре светло-бежевой, под цвет стен, окраски. Центр комнаты занимал круглый стол, уставленный подносами с фруктами и кувшинами вина и нектара, а с двух сторон располагались плавно изгибающиеся просторные диваны с бархатистой светло-голубой обивкой.
Комната резко отличалась от всех других виденных Ильнатой помещений дворца, с их изысканной, но довольно строгой отделкой. И потому оказывала странное двоякое воздействие, рассеивая внимание, успокаивая тело и разум, но вместе с тем и предостерегая, заставляя чувствовать себя неуютно в этой навязчивой мягкости…
Но девушке окружающая обстановка была безразлична, куда больше её интересовала причина неожиданного внимания Правителя к её скромной персоне. Просветлённая заставила себя сохранять предельную сосредоточенность на происходящем.
С дальнего от входа края дивана навстречу гостье поднялся невысокий полный мужчина с тяжёлым, давящим, даже несмотря на посетившую лицо широкую улыбку, взглядом. Одет он был в строгий однотонный костюм, в коем девушка признала неоднократно виденную на улицах форму Службы визоров. Да и её провожатый, который незаметно испарился, как только Ильната переступила порог этой комнаты, носил такую же. Значит, правдивы оказались слухи о том, что Саргеж таким своеобразным образом выражает свою гордость прежней должностью, приведшей его к вершинам власти. Он лишь снял с формы знаки отличия главы Службы. А о новом статусе говорила лежащая на широкой груди тяжёлая золотая цепь с изящным и грозным одновременно Большим Королевским Знаком Мадженси. И в этом тоже был сигнал: Саргеж ещё не принял Корону, дожидаясь, вероятно, победоносного окончания войны, но уже отбросил от титула Правителя приставку «Временный» и возложил на себя пусть менее значимый, но всё же символ королевской власти. И как поняла из разговоров на улицах Просветлённая, если и были недовольные этим, они предпочитали открыто не протестовать…
— Рад, очень рад приветствовать у себя во дворце благую Просветлённую, путешествующую по воле Конклава Храмов, — с улыбкой, уже знакомой девушке по лицу доставившего её сюда визора, проговорил Правитель. — В эти смутные времена народу очень нужна духовная поддержка истинных служителей Великого Дня. И то, что вы посетили Мистарту, наполняет моё сердце уверенностью в неослабевающей любви Великого Дня к нашей древней земле.
Голос и интонации Саргежа удерживались на самой грани между серьёзностью и иронией. Глаза Правителя цепко следили за реакцией гостьи. Ильната, привыкшая к тому, что обычно взгляды разговаривающих с нею мужчин нет-нет, да и скользят по её фигуре, с удивлением поняла, что Саргеж ни разу себе такого не позволил. Его глаза непрестанно изучали лицо девушки, будто спокойно и деловито читали мимику и сокрытые в ней эмоции. Это взволновало Просветлённую, осознавшую, что беседа с таким человеком — весьма нелёгкое дело. Собрав волю в кулак, Ильната постаралась придать лицу как можно более бесстрастное выражение.