Стигматы Палмера Элдрича (сборник)
Шрифт:
— Ну так и иди отсюда, — ответил он.
— Черт бы тебя побрал, — бросила Эмили. — Я не хочу никуда идти! Ты не мог бы просто… — она сделала беспомощный жест, — быть более милосердным, относиться ко мне с большим пониманием? Научиться не обращать внимания на мои… — голос ее сорвался; она чуть слышно добавила:
— Мои неудачи.
— Ведь я не могу их не замечать, как бы мне этого ни хотелось, — ответил он. — Ты думаешь, мне хочется жить с кем–то, кто не в состоянии ничего довести до конца? Например… А, к черту все это.
Какой
Время уходило. И весь мир, включая сотрудников мистера Булеро, а в особенности его консультантов–прогностиков, все больше отдалялся от Барни Майерсона. «Я никогда не стану консультантом в Нью–Йорке, — думал он. — Так и буду торчать здесь, где ничего, абсолютно ничего нового не появляется. Если бы удалось занять место прогностика моды в Нью–Йорке… Моя жизнь приобрела бы какой–то смысл, — осознал Барни. — Я был бы счастлив, поскольку занимался бы работой, при которой мог полностью применить свои способности. Чего, черт возьми, еще желать? Ничего; это все, о чем я прошу».
— Я ухожу, — сказал он Эмили и, поставив бокал, направился к шкафу и снял плащ с вешалки.
— Ты вернешься, прежде чем я лягу спать? Со скорбным видом она проводила его до дверей квартиры в доме номер 11 139 584 — считая от центра Нью–Йорка, — где они жили уже два года.
— Посмотрим, — сказал он и открыл дверь.
В коридоре кто–то стоял: высокий, седой, с выступающими стальными зубами, неподвижными глазами без зрачков и сверкающей искусственной рукой, торчащей из правого рукава пиджака.
— Привет, Майерсон, — сказал человек и улыбнулся; блеснули стальные зубы.
— Это Палмер Элдрич, — сказал Барни, повернувшись к Эмили. — Ты видела его фотографии в газетах, тот самый знаменитый промышленник.
Естественно, он сразу узнал Элдрича.
— Вы хотели меня видеть? — неуверенно спросил он; все это было как–то странно, как будто когда–то уже происходило, но несколько иначе.
— Я хотел бы немного побеседовать с вашим мужем, — сказал Элдрич Эмили необычно мягким голосом; он поманил его рукой, и Барни вышел в коридор. Дверь за его спиной закрылась. У Элдрича был мрачный вид; он уже не улыбался, а когда заговорил, его голос уже не был мягким.
— Майерсон, вы плохо распоряжаетесь своим временем. Вы ничего не делаете, просто повторяете прошлое. Зачем же мне продавать вам Чуинг–Зет? Вы извращенец; я еще никогда ни с чем подобным не встречался. Я даю вам еще десять минут, а потом отправлю вас обратно в Чикен–Покс, на прежнее место. Так что решайте, чего вы, черт побери, хотите, и понимаете ли вообще что–нибудь.
— Что такое Чуинг–Зет, черт побери? — спросил Барни. Палмер Элдрич поднял искусственную
— Эй, — слабо сказал он, пытаясь сопротивляться страшному давлению. — Что…
Внезапно он оказался лежащим на спине. В голове у него шумело и звенело; он с трудом открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на окружающей обстановке. Постепенно приходя в себя, он обнаружил, что на нем пижама, но чужая; у него никогда такой не было. Неужели он оказался в чужой квартире и на нем чужая пижама? Какого–то мужчины…
Он в панике посмотрел на кровать. Рядом в постели…
Рядом, натянув одеяло на обнаженные плечи, тихо посапывала незнакомая девушка, с белыми, как хлопок, волосами.
— Я опаздываю, — сказал он хриплым и почти неузнаваемым голосом.
— Нет, нет, — пробормотала девушка, не открывая глаз. — Не волнуйся. Мы доедем отсюда до работы за… — она зевнула и открыла глаза, — пятнадцать минут.
Она улыбнулась Барни; его замешательство ее развеселило.
— Ты всегда это говоришь, каждое утро. Иди, приготовь кофе. Я хочу выпить кофе.
— Ну конечно, — сказал он и выбрался из постели.
— Братец Кролик, — шутливо сказала девушка. — Ты такой испуганный. Ты боишься за меня, за свою работу…, и постоянно торопишься.
— Боже мой, — сказал он. — Я отказался от всего.
— От всего?
— От Эмили.
Он посмотрел на девушку, Рони…, или как ее там?., и на ее спальню.
— А теперь у меня ничего нет, — сказал он.
— Ну и прекрасно, — саркастически сказала Рони. — Может, теперь я скажу тебе что–нибудь приятное, чтобы и ты почувствовал себя хорошо.
— И я сделал это именно сейчас, — сказал Барни, — а не год или два назад. Незадолго до того, как пришел Палмер Элдрич.
— Как Палмер Элдрич мог куда–то прийти? Он лежит на больничной койке где–то возле Юпитера или Сатурна; ООН отправила Элдрича туда, когда его вытащили из–под обломков корабля. — Она говорила с презрением, но в голосе чувствовалось любопытство.
— Палмер Элдрич только что явился ко мне, — упрямо сказал Барни. «Я должен вернуться к Эмили», — подумал он. Он выполз из постели и, подняв свои вещи, пошатываясь, пошел в ванную. Заперев за собой дверь, поспешно побрился и оделся. Выходя из ванной, он сказал девушке, которая все еще лежала в постели:
— Я должен идти. Не сердись, я должен это сделать.
Чуть позже, не позавтракав, он спустился и встал под термозащитным козырьком, оглядываясь в поисках такси.
Такси — красивая, сверкающая новая модель — почти молниеносно доставило его к дому Эмили; он машинально заплатил, вошел внутрь и через несколько секунд уже ехал наверх. Ему казалось, что время остановилось, все замерло, ожидая его; он был единственным движущимся объектом в мире неподвижных предметов.
Он остановился у ее дверей и позвонил.