Стихи дальнего края
Шрифт:
– Пе-передайте… от меня… привет ме-местным… по-почтенным… почтенным землякам, пови… повидайте их… и еще… еще спросите, че-чего… им не хва… хватает… мы по-поможем…
Я снова и снова подходил к Линь Юэчань и уговаривал ее идти в дом и не провожать меня. Но она, сотрясаемая дрожью, оставалась на прежнем месте и силилась продолжать разговор, то и дело прерываемый судорогами. Мне пришлось ускорить шаг и побыстрее уйти, потому что велик был соблазн оглянуться и еще раз увидеть бывшую кадровую работницу, вложившую всю душу и все силы в дело помощи неимущим, встретить ее лучащийся безграничной нежностью взгляд. Я опустил голову, ускорил шаг и на прощанье сказал:
– Не беспокойтесь, госпожа Линь, я обязательно передам им ваши теплые пожелания, когда там окажусь…
Я поспешил
– Вы то… товарищ Хэ… Хэ Цзяньмин? Я-я хотела бы с-с вами… поговорить… о тех… делах, – услышал я в телефонной трубке заикающийся голос на пятый или шестой день после интервью, когда уже вернулся из Фуцзяни в Пекин.
– Вы не могли бы говорить разборчивее? О каких делах? – переспросил я.
– О тех… Вы туда ездили? Я-я… о стольком хотела бы… с вами поговорить… – я понял, что это голос прикованной к креслу Линь Юэчань, все мысли которой были «там».
По мобильному я так и не смог разобрать, что она говорит или хочет сказать, зато отчетливо расслышал слово «там».
«То» место очень далеко от Фуцзяни, «там» – это в далеком Нинся, «то» место – для большинства фуцзяньцев дальние края, «те» дальние края, что впоследствии стали предметом постоянных забот нашего генсекретаря и председателя Си Цзиньпина…
Что же это за края? После визита к заведующей фуцзяньской канцелярией по ликвидации бедности, всей душой болевшей за «тот» край, и личной беседы с ней я осознал, почему жители Нинся считают Линь Юэчань своей, и, кажется, понял, почему сраженная недугом, извиваясь в судорогах, на дрожащих и подгибающихся ногах, она упорно спешит к телефону, когда ей звонят «оттуда». Как поведала мне сиделка, однажды Линь Юэчань упала прямо во время телефонного разговора, но не позволяла сиделке ее поднять, пока не закончила разговаривать, – так и стояла на коленях.
– Знаете, я-я… сейчас… не-не в состоянии… заниматься делами… но всей… душой бо-болею за… тот край… за местных… жителей! – Эта фраза Линь Юэчань вновь и вновь звучит в моей голове, а перед мысленным взором встает ее облик.
Говорят, море даже необъятнее, чем небо. Оно действительно огромно, как небеса, человеку и за всю жизнь не объездить его целиком; но я бы добавил, что есть нечто еще более необъятное, чем морские просторы, – это человеческая душа.
Те двадцать с лишним лет борьбы Линь Юэчань и жителей Фуцзяни против бедности в Нинся – это и есть безбрежное, волнующееся «море»… Благодаря заботе Си Цзиньпина, озаренное светом его идей о социализме с китайской спецификой в новую эпоху, это «море» стало таким глубоким и прекрасным, величественным и бурным; каждая капля в нем насыщена чувствами глубокой привязанности и дружбы целого поколения лидеров КПК и миллионов жителей развитых восточных районов. Оно оросило бесплодные земли Западного Китая и помогло вписать славную главу в историю помощи неимущим в Китае и в летопись мировой цивилизации…
Глава 2. Мацзу смотрит на тебя с любовью…
Есть одна песня, под названием «Биение сердца», где есть такие слова:
Сердце бьется, сердце мое волнуется —Это ты волнуешь его.Так пусть же бьется быстрее, пусть колотится звонко!И пусть оторваться ему от земли не дано,Только и я не позволю себе опуститься на дно.А вот еще одна песня, в которой поется о сердцебиении:
…Ты – единственная забота моего сердца.Я смотрю неустанно в небесный простор,Опасаясь, как бы не пришли клокочущие черные тучи.Я буду с тобой в любое время года,Ведь ты единственная забота моего сердца.Ты радуга, к которой я стремлюсь,Но я не хочу быть обычным зрителем,Я хочу слиться с тобой душой,Чтобы любовь стала совершенной.ЯСуществует мнение, что чувство любви свойственно только человеку, но в мире природы тоже царит любовь. Восток и запад, юг и север, земля и небо, луна и солнце – все дышит любовью, лишь она делает возможным существование нашей планеты и всей Вселенной.
Это побуждает задаться вопросом: так ли уж невозможна взаимная любовь между регионами?
Я убежден, что на нашей планете существуют пары природных сущностей, порождающих в нас, земных созданиях, силу взаимной любви. Порой эта сила перерастает в колоссальную мощь, непобедимую и в то же время такую прекрасную… Например, солнце и луна, день и ночь: если бы не было мягкого, нежного лунного света, мы не познали бы всю силу жара солнечных лучей; не испытав тоски, вызванной ночной тьмой, мы не осознали бы великолепного сияния дневного света.
Может, где-то в пространстве между земным шаром и небесными светилами любовные отношения, на которые способны люди, отличались бы особой интенсивностью, красотой и величием… Такова же, я думаю, эмоциональная связь между горами и морем.
Горы и море – возвышающиеся над землей громады и водная гладь; твердость и непреклонность горных скал, нежность и всепрощение морских вод. Когда волна бьется о берег, плеск эхом отражается от многочисленных горных уступов и круч; когда в горах грохочет обвал, море тотчас вздымается до небес…
Когда горы гремят, море ревет, они откликаются на зов друг друга, они едины, как едины человек и природа. Это та самая гармония дао, о которой говорили древние. Если придерживаться дао, то все будет благополучно, удачно, успешно. Под дао подразумевается то правильное русло, куда наши поступки, вся наша деятельность должны направляться, чтобы соответствовать принятым нормам. Чтобы все сущее пребывало в совместном существовании, процветая, необходима гармония. Если же равновесие будет потеряно, в мире воцарится хаос.
6. Когда рукопожатие означает любовь
Проект интенсивной помощи неимущим и ликвидация бедности – это великая революция, в которой Китай поставил перед собой цель в рекордно короткий срок избавить от нищеты рекордно большое количество людей. Избранные для этого методы и средства, то есть гармония дао, предопределят успех или провал этой затеи.
На протяжении семидесяти с лишним лет существования Китайской Народной Республики работа, направленная на поддержку неимущих и оказание им помощи, велась непрерывно, это было определено основными установками КПК. Однако непрерывность еще не показатель единства воли партии и воли народа. Да, руководители КПК заботятся о народных массах, особенно о тех, кто долго жил за чертой бедности; после основания КНР помощь неимущим стала одним из важнейших направлений в работе парткомов и правительств всех уровней, источником неустанного беспокойства многочисленных руководителей и кадровых работников. Но в Китае до сих пор есть бедные районы и семьи, не избавившиеся полностью от нищеты, потому что, с одной стороны, наша держава имеет пока недостаточную экономическую базу, возникшую при старом строе, где царили нищета и отсталость, а с другой – после основания КНР страна прошла сложный и извилистый путь, полный препятствий.
Период реформ и открытости изменил модель развития китайского общества, равно как и весь его облик. Восточные районы, омываемые морем или расположенные вблизи побережья, начали стремительно развиваться, при этом увеличивался и разрыв между развивающимися восточными районами и отсталыми, нищими западными: по экономическому положению они различаются как небо и земля. Как при таких условиях скоординировать ход развития в восточных и западных регионах, чтобы ликвидировать нищету на западе и сделать местное население зажиточным – это стало одним из главных предметов размышлений руководства КПК.