Стихи и пьесы
Шрифт:
Т у м и р.
Что в мире есть? Ничего в мире нет,
всё только может быть?
К у м и р.
Что ты говоришь? А енот есть. А бобёр есть.
А море есть.
Т у м и р.
Всего не счесть,
что в мире есть.
Стакан и песнь
и жук и лесть,
по
стихи, глаза, журавль и синицы,
и двигающаяся вода,
медь, память, планета и звезда,
одновременно не полны
сидят на краешке волны.
Со всех не видим мы сторон
ни пауков и ни ворон,
в секунду данную оне
лежат как мухи на спине.
В другую боком повернутся,
поди поймай их, они смеются.
Не разглядеть нам мир подробно,
ничтожно всё и дробно.
Печаль меня от этого всего берёт.
К у м и р.
Ночь ужасная черна,
жизнь отвратительна, страшна.
Друг друга человек жалеет,
слезами руки поливает,
щеку к щеке он прижимает,
он сон лелеет.
Бессмертен сон.
Лежит человек
с девой на кровати,
её обняв.
На столике свеча дымится,
в непостижимое стремится.
Обои хладнокровны,
стаканы дышат ровно.
Как будто бы миролюбива ночь,
блистают точные светила.
Страсть человека посетила,
и он лежит жену обняв.
Он думает, какого чёрта,
всё хорошо кругом, всё мёртво.
Лишь эта девушка жена
жива и дивно сложена.
Растения берёт он в руки
и украшает ей живот,
цветами музыки её он украшает,
слогами шумными он ей поёт.
Но ночь предстанет
вдруг оживлена.
Свеча завянет,
закричит жена.
На берег выбежит кровати,
туда где бьёт ночной прибой,
и пену волн и перемену
они увидят пред собой.
Проснутся каменные предметы
и деревянные столы.
Взлетят
богоподобные орлы.
Т у м и р.
Так значит нет уверенности в часе,
и час не есть подробность места.
Час есть судьба.
О, дай мне синьку.
3 — й у м и р. (а ю щ и й).
Хочу рассказать историю моей смерти.
Шесть месяцев уж шла война.
Я был в окопах. Я не пил вина.
Не видел женской незабудки.
Не видел сна. Не знал постели.
Не слышал шутки.
Пули сплошь свистели.
Немецкие руки врагов
не боялись наших штыков.
Турецкие глаза врагов
не пугались наших богов.
Австрийская грудь врага
стала врагу не дорога.
Лишь бы ему нас разбить.
Не знали мы все как нам тут быть.
Мы взяли Перемышль и Осовец,
был каждый весел,
богач сибирский иль купец,
иль генерал встать уж не могший с кресел.
Все смеялись. Стало быть
нам удалось врага разбить
и победить и вдруг убить.
Лежат враги без головы
на бранном поле,
и вдовы их кричат увы,
их дочки плачут оли.
Все находились мы в патриотическом угаре,
но это было с общей точки зрения.
Лес не заслуживает презрения,
река течёт одновременно покорная своей судьбе.
Что расскажу я о себе?
1 — й у м и р. (а ю щ и й).
Я тебя прерву.
3 — й у м и р. (а ю щ и й).
Что?
1 — й у м и р. (а ю щ и й).
Прерву тебя.
3 — й у м и р. (а ю щ и й).
Прерви меня.
1 — й у м и р.(а ю щ и й).
Прервал тебя.
2 — й у м и р. (а ю щ и й).
Я продолжаю.
3 — й у м и р. (а ю щ и й).
В окопе на кровати я лежал
и Мопассана для себя читал,
и раздражался от желания