Стихи Веры Полозковой разных лет
Шрифт:
Прищурен, глумлив – и там у него нокаут.
***
Я буду писать стихи ему – может он
Расслышит их, возвращаясь под утро с пьянки.
На шею себе повесит их, как жетон,
Стальной, именной, простого сержанта янки.
И после, какой ни будь он подлец и хам,
Кому ни клади в колени башку патлату –
Ведь не одна ж, -
Господь его опознает по тем стихам,
Хитро подмигнет, возьмет под крыло по блату.
Мол: «Этот – наш».
Ночь 10-11
@@@
Как надо, думаю я сегодня ночью, сильно не любить людей, чтобы втягивать их в такие сложные, выматывающие, а главное - тотально бессмысленные танцы, как отношения, - в смысле, отношения– все вот эти логи асечные с милю длиной, все вот эти коктейли терпковатые из ревности, желания бешеного, нежности материнской, умиленной - и сознания полной своей обреченности; все это затейливое иглоукалывание - вот тщеславие, вот комплекс вины, вот амбиции; все вот эти разборки в такси, ночные, со слезами, с водителем, опасливо косящимся в зеркало заднего вида; обиды, глотаемые регулярно, строго по часам, как противозачаточные таблетки - как же надо, ребята, устать от себя и хотеть от себя избавиться, сбыть себя кому-нибудь, сбагрить, задарма втюхать, бонусом, я не знаю, рекламной акцией, бесплатным подарком покупателю - чтобы каждый раз вестись на это, соглашаться, давать себя отвязать, ногой от берега оттолкнуть, чтоб еще ближайшие полгода в открытом море мыкаться, все кляня, и искать какую-то новую пристань.
Довольно много в этом острого, да, чистого жизненного спирта, девяностошестиградусного, шибающего в ноздри; ощущение жизни, вывернутой на максимум, до упора, истошного такого, лихого, свежего счастья вовлеченности, задействованности в большую, опасную, адреналиновую игру; незамутненной радости контактного спарринга с миром, когда он тебе хук поддых, а ты ему локтем в челюсть с разворота - но это же так в итоге опустошает, Господи, потрошит же, как старую тряпичную куклу, мне двадцать лет только, а я уже набита разочарованиями вся, под горлышко, и форму не держу уже, и поролон лезет из швов.
Меня в игру-то взяли еще двух лет не прошло, я новичок еще, дилетант, едва осваиваю техники и ходы - но уже неотвязный привкус повтора, неверия, предсказуемости исхода.
Как тетки в пятьдесят лет заводят восемьдесят седьмой по счету роман? Какие помещения арендуют, чтоб не таскать в себе эти тонны расставаний?..
Я дурак и нелепый, неуместный моногам, мне непостижим азарт плодить мертворожденные иллюзии, раз за разом, не снижая темпа, просто ради процесса.
Я не в смысле "уйдем же в скиты", я в смысле ну, банального ответа за тех, кого приручили. Как-то не швыряться, что ли, тяжелыми, сакральными, убойной силы словами и жестами просто ради создания видимости, что и ты ради кого-то живешь, что и ты на что-то значительное способен. Не затыкать пустоты в себе случайными мужчинами и женщинами, как комканой газетой - обувь, чтоб не ссыхалась. Мужчины эти и женщины приживутся в тебе, пригреются - а ты их как раз и вышвырнешь, потому что опять весна.
Не говорить "я же твой", когда еще кто-то как минимум имеет на тебя вполне себе имущественные права.
Не
Не множить скорбь.
Один увернется, а в другом от этих слов сквозные дыры будут с пушечное ядро еще много лет, а ты вроде как только приободрить попытался.
Столкнулись, слиплись, разомкнулись, канули, а человек стоит, и сквозь него дорогу видно, и мяско по кромке дымится слегка, пшшш.
Да нет, у меня все хорошо на самом деле.
Просто немного тревожно.
21/09/06
@@@
Про З. вообще, конечно, нужно снимать кино, малобюджетный разудалый трэш в стиле "Вы все еще кипятите? А мы уже рубим нах!"
З. носил когда-то длинные волосы, очень длинные, а теперь коротко стрижен, и от былой роскоши у него осталась только трогательная кришнаитская косичка, которую - не смеяться!
– он иногда просит по утрам заплести.
Вы заплетали косу по утрам мужчине когда-нибудь?
Это сюрреализм похлеще любого таблеточного прихода, ребята.
Так вот вчера девочка Шуша, семи лет, с челочкой и четырьми косичками в разноцветных резинках, приходит к гостям прощаться перед сном.
Ее отечески треплют за косички и спрашивают:
– Шуша, а ты прямо так завтра в школу пойдешь?
– Некоторые дяди так на работу ходят, - не моргнув глазом, басит З., и крыть сразу нечем. Вообще.
***
З. неподражаем.
Звонит мне вечером сегодня, преисполненный.
– Я, - говорит, - Вера, бачок починил.
– Вау.
– Ну похвали меня.
– Хвалю. Ты знаешь, мне когда четыре года было, я тоже со всякой фигней к маме прибегала, махала у нее перед носом и кричала - мама, мама, смотри! И мама устало кивала и говорила - да, деточка, мо-ло-дец.
– Вера, вот ты знаешь что?
– ярость бушует на том конце провода.
– Я вот пойду сейчас и все поломаю обратно, я мужик, Вера, зачем мне бачок, если есть балкон, я для тебя вообще-то старался, и вот вся твоя благодарность, да?!.
Аыыы.
26/09/06
@@@
Л. рассказывает о бойфренде:
– Это, Верочка, мама и папа в одном человеке, только молодом и с пенисом. Ну что, спрашивается, еще надо для счастья.
***
Алия рапортует, пионерски так:
– У нас все хорошо, мы переехали, только к нам подселили австрияка, и он почему-то считает, что я его ненавижу.
– Алия, эмм, скажем мягко, так не без основания считает половина человечества.