Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники.
Шрифт:
Постепенное мягкое торможение.
Двери открываются, и смена входит в шахту. Слабо освещенный тоннель, уходящий в темноту. Неяркое дежурное освещение.
И впереди, где ведутся основные работы, откуда слышен шум машин, — посвечивают огни.
Смена идет по тоннелю. Лица почти не видны, сверху капает вода, стучит по каскам, хлюпает под ногами, стекая по водостокам.
А навстречу идут уже отработавшие свою смену. Среди них — Колька, высокий худощавый парень в сдвинутом
Душевая. Солнечные лучи врываются в потоки воды, льющейся из кранов душа. Блеск и белизна кафельных стен. Ощущение силы и здоровья молодых ребят.
Колька моется в своей кабинке, подставляя лицо воде, намыливая короткие светлые волосы.
Утренние газеты штурмом брали город. Эскалатор метро белел от них.
Читали стоя на платформе, закрыв лицо развернутым хрустящим листом. В проносящихся поездах с ходу мелькали мимо те же белые листы.
Вот подошел поезд. Толпа, не складывая газет, устремилась в него. Дежурная по станции не успевала прочитать через стекло все, что ее интересовало в этом номере.
Колька ехал в битком набитом вагоне, сжатый со всех сторон, среди чьих-то спин, локтей, сумок и газет, развернутых справа и слева от него. Колька засыпал. Глаза у него закрывались сами по себе и открывались только тогда, когда дежурный объявлял очередную станцию.
На остановке влились новые пассажиры.
— Не напирайте, — сказал кто-то позади Кольки.
Колька посмотрел назад и ничего не ответил.
— Стой спокойно, — сказали ему.
Колька еще раз обернулся и посмотрел уже более внимательно на человека в кепке.
— Чего смотришь? — сказал человек.
Колька вздохнул и отвернулся.
— Вы не скажете, как проехать в Строительный переулок? — спросил у пожилой женщины, стоявшей рядом с Колькой, Володя. — Где сходить?
— Я приезжая, — сказала женщина.
— Какой переулок? — спросил гражданин с девочкой на руках.
— Строительный, — сказал Володя.
— Это не в Черемушках? — спросил гражданин.
— Да нет, — к Володе протиснулся человек в кержаке. — Все не так. Какие Черемушки! При чем тут Черемушки! Слушайте меня, слушай — он взял его за пуговицу пиджака. — Едешь до Павелецкой, сходишь, на эскалаторе вверх, и до обувного магазина. Увидел обувной — слезай. А там разберешься.
— Ну и врешь, — не выдержал Колька. — Сам не знаешь, что говоришь. — К парню: — Сойдешь на Арбатской, пройдешь бульваром три квартала, свернешь направо, а там рукой подать.
— Да? — разозлился человек в кепке. — Вы-то откуда знаете? — И к парню: — Не слушай его. Я Москву как свои пять пальцев знаю.
—
Пассажиры молча смотрели на внезапно открывшуюся панораму Москвы-реки…
…на «Скиф», восьмерку, уходящую под мост.
Поезд снова скрылся в тоннеле.
На бульваре мыли памятник, поливая его из шланга.
Ребятишки носились на машинах, велосипедах и самокатах, лавируя между ног спешащих на работу прохожих.
Пенсионеры устраивались на скамейках, готовясь к шашечным соревнованиям.
Колька и парень с чемоданом шли по бульвару.
— Это Чистые пруды? — спросил Володя.
— Ага.
— Они раньше назывались Грязными, — сообщил Володя Кольке. — А при Петре их вычистили и переименовали.
Колька внимательно оглядел парня.
— Ты приезжий? — спросил он.
— Ага. Я из Качемска. Это в Сибири.
— В командировку?
— Проездом…
— Виктор! — позвал Колька идущего навстречу плотного молодого человека.
— Привет, — сказал молодой человек. Он вел за руки двух девочек, очень похожих одна на другую. — Виктор, — молодой человек протянул парню руку. Теперь руки девочек были зажаты в одной широкой ладони.
— Ермаков, — Володя пожал руку. — Володя, — добавил он.
— Ты чего вчера не пришел? — спросил Колька, поцеловав девочек. — Мать на тебя обиделась.
— Не мог. Собрание было. Аня, что ли, не говорила?
— А ее не было, — сказал Колька.
— Как не было? — забеспокоился Виктор. — А где же она была?
— Не знаю, — Колька пожал плечами. — Она мне не докладывает.
— Она же к вам пошла!
— Может, после одиннадцати. Я в одиннадцать на работу ушел. Я эту неделю в ночную.
— В одиннадцать она уже дома была. Ну, пока. — Виктор вдруг заторопился и зашагал по бульвару.
Девочки едва поспевали за ним.
— Брат? — спросил Володя.
— Двоюродный.
— А ты женат? — спросил Володя.
— Нет.
— Я тоже, — сказал Володя.
Собака прижимала лапой к песку резиновый мяч и пыталась разгрызть его.
Вокруг собаки столпились ребятишки.
Володя подошел к собаке, с ходу выбил мяч ногой. И в тот же момент собака вырвала клок из его штанов.
— Спасибо, дядя! — благодарили дети, овладевшие мячом.
— Не за что, — сказал Володя.
— Да, друг детей. — Колька критически оглядел штаны. — Укус есть?
— Есть вроде, — Володя приподнял штанину.
— Ну, считай, сорок уколов ты заработал.
— Ты думаешь, она бешеная? — с интересом спросил Володя и посмотрел на собаку.