Стихи
Шрифт:
От стремнины до стремнины —
На томительной черте —
Все мы гоним сон долинный,
В трудном рвеньи к высоте...
Но в дыму нависшей тучи
Меркнут выси, и блажен,
Кто свой шаг направил круче
По уступам серых стен...
Он не слышит смуты дольней,
Стона скованных в пыли,
Перед смелым все привольней
Глубь небес и ширь земли...
Дремлет каплей в океане
Мир немых и тщетных слез, —
Мудр,
Сердце алчное вознес!
Валерию Брюсову
Из храма гор, из сонной мглы лесной,
В отдельном беге каждый одинокий,
Струятся вдаль, вспоенные весной,
Немой земли немолчные потоки...
Все золото зари, весь изумруд
Холмов, весь мир светающего поля
Глядятся в них... Певуч их первый труд,
Светло-шумна их утренняя доля...
Поют валы в тени гранитных стен,
Пока их бег стремителен и силен,
Пока далек великий зимний плен
В безвестности порогов и извилин...
Но день идет, и скорбно в их простор
Теснится тень, как некий сон упорный
О мертвых безднах сумрачных озер,
Что горестно их ждут в свой омут черный...
И, глухо дрогнув, каждая волна
Стремится шумно к далям заповедным,
Туда, где все встречает тишина
Своим лобзаньем сладостным и бледным...
В нашем доме нет затишья...
Жутко в сумраке ночном,
Все тужит забота мышья,
Мир не весь окован сном.
Кто-то шарит, роет, гложет,
Бродит, крадется в тиши,
Отгоняет и тревожит
Сладкий, краткий мир души!
Чем-то стукнул ненароком,
Что-то грузно уронил...
В нашем доме одиноком
Бродят выходцы могил.
Всюду вздохи — всюду тени,
Шепот, топот, звон копыт...
Распахнулись окна в сени,
И неплотно вход закрыт...
Вражьей силе нет преграды...
Черным зевом дышит игла,
И колеблет свет лампады
Взмах незримого крыла...
Есть среди грез одиноких одна,
Больше всех на земле одинокая...
Есть среди стран заповедных страна,
Больше всех для стремленья далекая...
В радостный миг неземной полноты
Эта греза зарницею светится...
Счастлив, в чьей доле приход темноты
Этой ласкою звездной отметится...
В дальних путях по откосам земным
Все изгладится в сердце, забудется,
Только она, с постоянством живым,
Будто сон утоляющий чудится, —
Только
Каменистой тропой бесконечности, —
Тихо, как мать над малюткой, поет
О ликующих празднествах вечности...
Брось свой кров, очаг свой малый,
Сон в тоскующей груди,
И громады скал на скалы
В высь немую громозди...
Божий мир еще не создан,
Недостроен божий храм, —
Только серый камень роздан,
Только мощь дана рукам.
Роя путь к твердыне горной,
Рви гранит, равняй холмы, —
Озари свой мрак упорный
Искрой, вырванной из тьмы...
Пусть взлелеет сны живые
Отблеск творческой мечты,
И чрез бездны роковые
Перекинутся мосты...
Лишь свершая долг суровый,
В мире лени, праздной лжи,
Ты расширишь гранью новой
Вековые рубежи...
Лишь предав свой дух терпенью,
Им оправдан и спасен,
Будешь малою ступенью
В темной лестнице времен...
И в сердце, как в море, — прилив и отлив...
Я сменою крайностей жив...
То жизнь — трепетание майского сна,
То снова скудеет весна...
Безвестное море баюкает нас —
Нам горько неведом наш час!
Нахлынет — захватит своей глубиной,
Ликующей вскинет волной, —
Отпрянет и — горестно вновь обнажит,
Что в сумрачной бездне лежит...
Кочуют валы — от земли и к земле,
То в трепете дня, то во мгле, —
С забвением к суше, от суши — с тоской...
О сердце, ты — берег морской!
В тебе — вековечный прилив и отлив,
Чьей горькою сменой я жив...
Мне чудятся дали ночные,
Раскрытые в мире ином,
Где дни и заботы земные
Развеянным кажутся сном...
Там кротко сверкают зарницы,
И, в трепете лунных огней,
Бесшумно встают вереницы
Таинственно-светлых теней...
И шествуют призраки с пеньем,
Иному молясь бытию...
И, тайным объятый волненьем,
Средь них я себя узнаю...
И долго и горько мне чужды,
Поникшему в прежней пыли,
Все горести, споры и нужды,
И зыбкое счастье земли...
И часто средь хриплого шума
Борьбой ослепленного дня
Моя одинокая дума
К тем далям уводит меня, —
Где стройно дворцы и соборы
Лучистой встают чередой