Стихотворения и поэмы
Шрифт:
Во время моленья.
1910
Перевод Ф. Сологуба
ВЕТКА СКЛОНИЛАСЬ
Ветка склонилась к ограде и дремлет —
Как я — нелюдимо…
Плод пал на землю — и что мне до корня,
До ветви родимой?
Плод пал на землю, как цвет, и лишь живы
Листья с их шумом!
Гневная буря их скоро развеет
Тленом угрюмым.
Будут лишь ночи, лишь ужас, где мира
Не ведать, ни сна мне —
Где
Главою о камни.
Буду угрюмо висеть я на ветви
Весною зеленой —
Прут омертвелый, нагой и бесплодный,
Средь цвета и звона …
1911
Пер. Ю. Балтрушайтиса
«Да будет удел ваш безмолвный…»
* * *
Да будет удел ваш безмолвный
Моим вожделенным уделом,
Вы, ткущие жизнь свою втайне,
Стыдливые словом и делом!
Молчальники, в сердце смиренном,
Как жемчуг в жемчужнице тесной,
Святую мечту вы таите,
Богатство души бессловесной.
Добру в вас, как ягодам леса,
Привольны завесы густые;
Ваш дух — словно храм заповедный,
Уста — что врата запертые.
Во сне вам не снилось, убогим,
Что всех вы вельмож благородней,
Художники умного дела,
Священники тайны Господней.
Не видел чужой соглядатай
Ни ваших торжеств, ни печали;
Задумчиво взор ваш уходит
Все в те же прозрачные дали.
И мудрая та же улыбка —
Познанья, прощенья, участья —
Всех мимоидущих встречает,
Напутствует всех без пристрастья:
Великих равно — и ничтожных,
И добрых и грешных скитальцев.
Вы тихо проходите миром,
Как-будто на кончиках пальцев.
Но бодрствует око, слух чуток,
Высокое — сердце приметит,
Всем трепетам жизни прекрасной
Биеньем согласным ответит.
Где ваша стопа ни ступала,
Там сеяли вы ненароком
Сев помыслов чистых, и вера
Поила те глыбы потоком.
Как небо лазурью исходит,
Как свежесть дубравы наводят,
Так вера из сердца струится,
Но слов ей уста не находят.
Устам заповедано слово,
Перстам — красоты сотворенье;
В безмолвие вы погрузили
Глубоких восторгов горенье.
И доли вам нет меж провидцев,
Ни места за трапезой пышной;
На стогнах следов не оставит
Нетягостный шаг и неслышный.
Из жизни псалом вы сложили:
В ней сладость и стройность в ней та же,
Вы Образа Божия в людях,
Подобья Господнего стражи.
Дыханием каждым и взором
Служа в тишине Человеку,
Вы лепоту духа струите
В мирскую вселенскую реку.
И сердце потока поите
Из недр, ключевые криницы.
Аминь! Мановеньене сгинет
Чуть дрогнувшей вашей ресницы.
Но, — как песнопенье созвездий, —
Мерцая
Воскресшее станет над миром
Небесное ваше обличье.
Замрут стародавние струны
И древнего мудрость глагола,
Забудутся Иеман, Иедуфун,
Вещанья Дардо и Халкола [23] :
Но ваши, и в роде грядущем,
Живые черты не увянут,
И в Лике едином, последнем —
И лик ваш, и взор ваш проглянут.
1915
Перевод Вяч. Иванова
ПРЕДВОДИТЕЛЮ ХОРА
Мупим и Хупим [24] ! В литавры! За дело!
23
Иеман, Дардо, Халкол – еврейские мудрецы древности. В Библии говорится, что Соломон превзошел их мудростью своей. Иедуфан – предводитель хора, левит времен царствования Давида.
24
Мупим и Хупим – сыновья Вениамина, сына праотца Иакова и Рахили (Бытие, 46:21).
Миллай и Гиллай [25] ! В свирель задувай!
Скрипка, бойчей, чтоб струна ослабела!
Слышите, чорт побери? Не плошай!
Ни мяса, ни рыбы, ни булки, ни хлеба...
Но что нам за дело? Мы пляшем сегодня.
Есть Бог всемогущий, и синее небо —
Сильней топочите во имя Господне!
Весь гнев свой, сердец негасимое пламя,
В неистовой пляске излейте, страдая, —
И пляска взовьется, взрокочет громами,
25
Миллай и Гиллай – сыновья священника Ассафа, псалмопевца (Неемия, 12:36). При освящении стен восстановленного Иерусалима собрались священники и левиты для радостного праздненства с песнями и игрой на музыкальных инструментах, и среди них Миллай и Гиллай.
Грозя всей земле, небеса раздражая.
Мупим и Хупим...
И нет молока, и вина нет, и меда...
Но есть еще яд в упоительной чаше [26] .
Рука да не дрогнет! В кругу хоровода
Кричите: "За ваше здоровье и наше!"
И пляска резвей закипит, замелькает, —
Лицом же и голосом смейтесь задорно,
И враг да не знает, и друг да не знает
Про то, что в душе вы таите упорно.
26
Яд в упоительной чаше – аллегорический образ гнева Господня, несущего бедствия народу (Исайя, 51:17, 22).