Стихотворения и поэмы
Шрифт:
След моих ног берегут и, как встарь, улыбаются гостю;
Эхо восторгов моих в их расселинах, чуткое, дремлет;
Дух мой все бродит по ним и, дивясь их величью, немеет.
Кров мой родной, гнездо безопасное, скиния мира,
Матери светлым лицом озаренная, где возрастал я
Ласки живой под крылом хранительным, где предавался
Неге беспечной, прильнув к благовонному лону родимой!
Вижу тебя на отлогом холме, под навесом каштана,
Сельский приют и простой! Ты все там же, где встарь, неизменный
Белый, под низкою кровлей, с оконцами малыми,
Выступы мхом зеленеют, трава прорастает сквозь щели.
Окрест — сады, да глушь и бурьян. Молчаливо над ними
Время волокнами туч проплывает; беленький домик,
Мнится, следит на-юру, день и ночь, издалече за жизнью,
Да обо мне вспоминает, о беженце дальнем, с тоскою…
Там и доныне скользит моя тень в уголках потаенных…
Знаю: единожды пьет человек из кубка златого;
Дважды видение света ему не даруется в жизни.
Есть лазурь у небес несказанная, зелень у луга.
Свет у эфира, сиянье в лице у творений Господних:
Раз лишь единый мы зрим их в младенчестве, после не видим.
Все-же внезапное Бог дает озарение верным;
Чуда того неразгадан исток, сокровен от провидцев.
Молча готовлюсь и жду, день и ночь, мановения свыше, —
Весь напрягаюсь, как арфы струна, простираюсь навстречу;
Где и когда это будет — не ведая, вестника чаю.
Сердце пророчит: воспомнит меня виденье святое;
То, чего жаждет душа, навестит ее. И величавый
Миг настанет, — мигнет ресницею Вечность, и глянет
Сверху, как в дол из окна разверстого, в душу былое.
Очи мои просветятся, прояснятся взором дитяти:
В образах многих и сменах — единое, слито с природой,
Детство мое протечет по тропам покинутым духа.
Темные вспыхнут сияньем тропы заповедные, ярче
Утренних снов; голоса зазвучат; приблизятся дали;
Чудо забвенному краски вернет, безуханному запах.
Будет мгновенным виденье, но миг тот единый затопит
Сладостным сердце приливом, — и в нем изойдут мои силы…
Буду стоять, изумленный, пред только-что виденным миром
Многих чудес и святынь, пред оградою запечатленной
Рая, чьих тайн не коснулась рука, не измолвило слово.
Гулом исполнится дух; надо мной — удивление Божье;
Очи в слезах; в глубине — торжественный гул, безглагольный.
1917
Перевод Вяч. Иванова
ТО НЕ В ПОЛНОЧЬ. ТО НЕ В ПОЛДЕНЬ
То не в полночь, то не в полдень
Не в саду, не в огороде,
А под вечер, вечерочек
В поле я сорву цветочек.
У ромашки, у цветочка
Много-много лепесточков.
Ты скажи, скажи ромашка,
Кто возьмет, меня бедняжку,
С кем делить свою судьбу мне:
Он красивый или умный.
Он
Он богатый или честный,
Литвак он или хабадник,
Скромник он или похабник,
Он приедет к нам в карете
Или на велосипеде.
Носит кудри или стрижку,
Он вдовец или мальчишка:
Об одном прошу, ромашка:
Не хочу я старикашку,
Мне любой годится в пару,
Но не старый, ах, не старый.
Перевод В. Шапиро
ИЗ ПЕСЕН ЛЕТА
Мой друг и товарищ милый,
Уже целых три недели
Дожди разъедают мне душу,
Совсем они нас одолели.
Как только горячий таммуз [30]
Достиг своей середины,
Сменило обличие лето,
Прорвалась небес паутина.
Ох, как надоел мне нудный,
Назойливый дождь без просвета
Стучит и стучит он мне в уши,
30
Тамуз – умирающий и воскрешающий бог древних народов Передней Азии. После возвращения из вавилонского изгнания евреи стали называть его именем летний месяц, примерно с середины июля по середину августа. Середина тамуза (17 число) – переломный день в еврейском календаре. В этот день, по преданию, Моисеем были разбиты скрижали Завета, сломлена защита Иерусалима (проломлены его стены вавилонянами) и т.п
Когда же кончится это!
Бренчит по соломе на крыше
И окна приоткрывает.
И к скорби земли несчастной
Мою тоску добавляет.
Хлеба промокшие гнутся
В дождями напоенном поле,
Колосьями клонятся долу,
Как сирота от злой доли.
Деревья, налитые влагой,
Уныло ветвями качают.
Как будто от горькой печали
С них капли-слезинки стекают.
В блестящие гладкие струйки
Сбегаются капельки эти,
Вонзаются копьями в землю,
Мгновенье — и нет их на свете.
Мой друг, я, конечно же, знаю,
Во благо дожди в это время.
Жнецу они шепчут: «Уж скоро!»,
Колосьям: «Да зреет в вас семя!»
Я знаю, что хлеб, как награда,
Даруется смертному небом,
Как доброе слово Господне,
За то, что ленивым он не был.
Что станут прозрачными гроздья
В зеленых лесах винограда,