Стихотворения и поэмы
Шрифт:
А если смертью всё кончается,
То нечего и начинать!
1971
Будничность{436}
О, Будничность
Мудрее мудреца!
Она и помечтать не в состоянье.
Я шел, как в фантастическом романе,
И я сказал ей:
"Обрати вниманье:
Гуляют в космосе два храбреца,
Топча ногами лунное сиянье".
Но Будничность не подняла лица:
"А что смотреть? Отсюда их не видно!"
—"Нет! Видно их!" — я закричал бесстыдно.
Но Будничность ответила:
"Ясней
Покажут на экранах их поздней".
И, как бы это ни было обидно,
Была права. Не стал я спорить с ней.
1971
Эфир{437}
Я был
В эфире.
Там игра на лире,
Но чем она кончается — известно!
В эфире тесно,
Бесконечно тесно…
Там стонут струны, стянутые туго,
И вышибают игроки друг друга
Щелчками, кулаками и локтями
Во мгле, где звезды сыплются горстями,
Похожи на разменную монету.
Я говорю:
В эфире нету мира,
Да и эфира никакого нету
И не было.
С его благоговейным
Дыханием отвергнут он Эйнштейном
[358]
.
1971
Король{438}
Вы знаете, что в Омске жил король,
Король писателей — Антон Сорокин
[359]
,
И пламенно играл он эту роль,
И были помыслы его высоки.
Сам выйдя из купеческой семьи,
Он издавна боролся с капиталом
И манифесты выпускал свои,
И колчаковских бардов обличал он.
Колчак хотел его арестовать,
О, призраки былого!
Я начал у Сорокина бывать
В компании Уфимцева, Жезлова,
Шебалина
[360]
, а также и других
Художников, артистов и поэтов
Году в двадцатом.
Гром войны затих,
Восстановилась власть Советов,
Но, не ценя спокойствия ни в грош,
Антон Сорокин собирал, неистов,
Вокруг себя шальную молодежь —
Мечтателей, фантастов, футуристов,
И нос куда не надо он совал;
Всё так же полупризнан, как и прежде,
По-прежнему писал и рисовал,
По-прежнему неряшлив был в одежде,
И счетоводом, как и встарь, служил
Он в управленье железнодорожном.
И с королем, конечно, я дружил,
Но попрекать его считал возможным,
Что он жену свою не бережет,
И на изданье книг не шлет заявки,
И всяким графоманам выдает
О гениальности пустые справки.
И как-то раз, ему за что-то мстя,
А именно за что, увы, не помню,
Но написал я, у него гостя,
Стих едкий. Вот что в голову пришло мне:
"На кухне чад,
На окнах лед,
А на стене часы остановились.
Антон Сорокин,
Что вас ждет?
Антон Сорокин, вы остановились!"
А он сказал:
"Признанье ждет меня,
А не судьба какая-то иная".
Отчетливо я это вспоминаю,
Как он сказал, спокойствие храня:
"Признанье ждет меня!"
И скорбь и боль —
Всё было тут, хоть и ошибся в сроке
Он, памфлетист, художник и король
Писательский, Антон Сорокин!
1971
Старый грех{439}
Пьер Мартин де ля Мартиньер
[361]
, корабельный врач
Датской коммерческой экспедиции,