Стихотворения и поэмы

Мартынов Леонид Николаевич

Обуглены, заржавлены, окислены,

Как и сейчас лежат передо мной.

Но это всё

Не с неба всё же валится,

А зародилось на земле сырой.

Гут можно удивляться и печалиться,

Но я привык. И кажется порой:

Он попадется

В руки мои длинные,

Рычаг, такой весомости предмет,

Что, понатужась, Землю с места сдвину я

Чего не мог и мудрый Архимед

^[187]

.

1962

Взрыв^{256}

Мне,

По существу, у Айвазовского

Нравится одна картина — "Взрыв"

^[188]

За день до кончины Айвазовского

Начата,— наутро не был жив.

Он ее бы зализал, наверное,

Если бы не умер. И она,

Думаю, что мне бы не понравилась,

Если бы была завершена.

Но, незавершенное, завещано

Мне оно и будущим векам.

Это будто яростная трещина —

Так вот извергается вулкан.

Это не корабль, а мироздание

Рушится на жестком полотне.

И незавершенное создание:

"Берегись!" — напоминает мне.

Руки, дрогнув, кисть к чертям отбросили.

Озарила мглу глубокой осени

Бездна взрыва, бледное пятно.

…Съездите однажды в Феодосию

Посмотреть на это полотно.

1962

Камни^{257}

После

Сумрачной полночи

Утро выдалось солнечное.

Мы вскочили в такси

И помчались подальше от города

На быструю Истру.

Мчались мы по Руси,

Миновали Рублево,

За Барвихой свернули налево и взяли направо

А потом

За деревней Петрово

Мы закончили путь на картофельном поле.

Это поле

Невольно заставило вспомнить былины:

Величавые камни на нем так печально торчали.

Первый камень похож был на оттиск ступни исполина,

А второй походил на тяжелую голову гнома.

Было много еще и других.

Крылось в них что-то мощное, но и что-то беспомощное,

Что-то древнее вечное

,

будто бы предчеловечное,

Смыслом еще не отмеченное

Но уже искалеченное, искособоченное.

Я взирая на них,

Ни о чем не спросил агронома.

Но, с трудом

Отшвырнув

Гладкий камень, похожий на кость великанши,

Сам сказал агроном:

"Это то, что исчезнет не раньше,

Чем его уберут. Нужен труд здесь и труд!

Ибо эти поля под картофелем и под морковью

Основательно засорены

Ледником, что когда-то, дойдя до равнин Подмосковья,

Много всяческой всячины нес, в том числе — валуны".

Да! Вот они, последнего оледененья следы.

Будем думать: сюда не вернутся уже никогда

Скандинавские льды.

Приближалась прополочная,

В ожиданье страды

Зеленели кругом огороды, сады беспечальные.

За деревней Петрово-Дальнее

^[189]

Золотились пруды.

Будто вместо воды

Наполняло их масло подсолнечное.

После

Сумрачной полночи

Утро выдалось солнечное.

(1963)

"Мои Товарищи, Поэты…"^{258}

Мои

Товарищи,

Поэты,

Вы

Быль и явь

И тайный знак,

Любые времени приметы

Читать умеете ли так,

Как Ленин свежие газеты

Читал в Разливе у костра?

Мне

Кажется:

У нас,

Поэты,