Ах, как холодно в нашей долине —Здешним ангелам снега не жаль.Злые ящерки пляшут в каминеИ не греет зелёная шаль.Ты не в духе, ты пишешь и правишь —В чёрных брызгах рукав и тетрадь —И в досаде касаешься клавиш.Я уйду, я не буду мешать.Присмотреть за домашней работойСо старушечьей связкой ключей,Для тебя переписывать нотыДа срезать огонёк на свече.В нашей церкви, добротной и грубой,Ни лампад, ни лукавых мадонн.Неподвижны органные трубыИ безгрешен суровый канон.Да четыре стихии впридачу,Да засаленный мудрый колпак...Я не плачу, мой милый, не плачу!Ты
пиши, это я просто так.Ну, пускай не веронское лето,И не чёрного кружева вздох —Напиши для меня канцонетту.Мой любимый, одну канцонетту!За одну не обидится Бог.1979 Киев
«А мы — фортель хохочущей природы...»
А мы — фортель хохочущей природы,Кому дожить до зрелости — позор,Кому морщин внимательный узорУмножит стыд за прожитые годы —О, как мы жаждем чести и клинка!Нам не дано.Отъяты до рожденьяНе только звуки слов, но их значеньеИ совершенье их — и только немота!И только боль.Да будет коротка.1979 Киев
БАЛЛАДА О СТЕНКЕ
Да воздастся нам высшей мерой!Пели вместе —Поставят врозь,Однократные кавалерыОрденов — через грудь насквозь!Это быстро.Уже в прицелеБелый рот и разлом бровей.Да воздастся!И нет постелиВертикальнее и белей.Из кошмаров ночного крикаВыступаешь наперерез,О, моё причисленье к лику,Не допевшемуДо небес!Подошли.И на кладке выжженной,Где лопатки вжимать дотла,С двух последних шагов я вижу —ОтпечатаныДва крыла.1979 Киев
«Семидесятые — тоска!..»
Семидесятые — тоска!Семидесятые — позораКак наглотались!И доска —последняя —Меня от сораНе оградиттех стыдных лет.Они возьмут своё — без лишку!Кому подсунут партбилет,Кому — прописку и сберкнижку,Кому — психушку,а кому —Любовь, рождённую в неволе.Некормленый в твоём домуМладенец, выброшенный в поле,Утихнет к вечеру:Ни плач,Ни хрип...Всё тихо. Это годыСемидесятые — палач!Семидесятые — погодыНе ждущие: ни у морей(К морям нельзя),ни у ограды...Пускай бы кончиться скорейГодам, которые, как гады,Как змии, мудры —в каждый дом,И между каждых двух — ненастьем!Душа, рождённая рабом!Младенец, вышиблен из яслейЗа не-благонаме-ренность!Бросай семидесятым — костьОт кости,Оставляя плоть,В восьмидесятые (Господь,Храни!) —почти что невесом —Иди!Уже не страшный сон:Иди!Как колется трава...Иди!Закопанного рваНе зацепи босой ступнёй:А ну как встанет?Простынёй —Накроет?Что там — впереди?Не спрашивай!Живой — иди!1979 Киев
ПИСЬМО В 21-Й ГОД
Николаю Гумилёву
Оставь по эту сторону землиПосмертный суд и приговор неправый.Тебя стократ корнями оплелиЖестокой родины забывчивые травы.Из той земли, которой больше нет,Которая с одной собой боролась,Из омута российских смут и бед —Я различаю твой спокойный голос.Мне время — полночь — чётко бьёт в висок.Да, конквистадор! Да, упрямый зодчий!В твоей России больше нету строк —Но есть язык свинцовых многоточий.Тебе ль не знать?Так научи меняВ отчаяньи последней баррикады,Когда уже хрипят:— Огня, огня! —Понять, простить — но не принять пощады!И пусть обрядно кружится трава —Она привыкла, ей труда немного.Но, может, мне тогда придут слова,С которыми я стану перед Богом.1979
Киев
«Кого уж тут спасать проплаканным теплом...»
Кого уж тут спасать проплаканным теплом,Когда звезда — полынь,Когда вода — стекло,И час печали мой, исполненный очей, —Уже со мной, в ногах, как пёс ничей, —И пальцы в шерсть.И я не прогоню.Не доползти к издохшему огню!Не воротить бегущие круги,Не целовать пергаментной руки,Которой небо свёрнуто в рулон,Чтобы уже ни оком, ни крылом —Ни-ни!Но мыЕщё, мой бедный пёс,Всего один — последнейший — допросПродержимся!Дыханье сбережёмИ полыхнём последним мятежом —Непредусмотренным!За гранью топора!Ну что ж.Пошли, зверюга.Нам пора.1979 Киев
«И вот я лечу по ступеням...»
И вот я лечу по ступенямПочти кувырком, как во сне.А день до безумья весенний,И двор с простынями — весенний,И сор под ногами — весенний!И нет никакого спасеньяОт буйного беса во мне.О, как мне немедленно нужноТуда, где всего голубей:У крана расплёскивать лужи,С карниза пугать голубей!Как быстро меняются местом —Шажок, перебежка, прыжок —Холодная гулкость подъездаИ неба внезапный ожог!И пахнет котами и хмелемОт сохнущих каменных плит.А я задыхаюсь апрелемИ брату кричу: «Ты убит!»1979 Киев
«Мы ёлку с тобой принесём — дикарёнка смешного...»
Мы ёлку с тобой принесём — дикарёнка смешного,И она от испуга замрёт у тебя на руках.Как давно мне знакомэтот детский рождественский страх —Застеклённый огонь, и с мороза не вымолвить слова!Я на робкую лапку надену кольцо с янтарём,Я витую цепочку повешу ей вместо игрушки,А потом ты ладонь проведёшь по колючей макушкеИ, учтиво склонившись, поздравишь её с январём.— С январём, наш зелёный малыш.Ничего, не гляди,Что не постлана белая скатерть и стены чужие.С январём, с январём! Это значит — декабрь позади,Двадцать пятый мятеж позади, а мы всё-таки живы!Не дрожи, дурачок, наш декабрь угоняет коней,Не смотри — это просто от ветра колеблется штора...Мы сейчас сочиним к нашей сказкехороший конец —И поверим в него на сегодня. А завтра не скоро.1980 Киев
НЕВРАСТЕНИЧЕСКАЯ СЧИТАЛКА
Эх, раз, ещё раз —Брось бумаги в унитаз!Раз-два, раз-два —Не качай свои права!Раз-два-три —Ни о чём не говори!Раз-два-три-четыре —Чтоб не взяли на квартире!Раз-два-три-четыре-пять —Дальше страшно продолжать...1979 Ленинград
«Где вместо воздуха — автобусная брань...»
Где вместо воздуха — автобусная брань,Где храп барака вместо новоселья...Ах, родина, зачем в такую рань,Как сонного ребёнка из постели,Ты подняла меня?Татары ли насели?Да нет — молчок!Лишь тьма да таракань,Да русский дух.А гуси улетели.1980 Киев
«На Батыевой горе...»
На Батыевой горе —Там стоял наш дом:Как на чёрном серебре —Белым серебром.Три бетонные стены,Полоса стекла...Три недели тишины,Света и тепла!Было нечего терять,Да ключи в горсти:Наглотавшись января —Дух перевести.Наше доброе жильё,Временный приют...То вино, что не допьём —Другие допьют!Приручили все замки,Хлеба принесли.На столе черновикиСнегом наросли.А прощаться подошло —Горе не беда!Нам уже не тяжелоБыло — в никуда.1980 Киев
