Стихотворения. Книга стихов

Ратушинская Ирина Борисовна

«Всё мне чудится город, в котором никто не живёт...»

Всё мне чудится город, в котором никто не живёт, Где мизинчики трав растолкали порядок бетона, И в обломках костёла ещё молодая Мадонна, Как русалка над туфелькой, всё Благовещенья ждёт. Не сегодня так завтра: ведь лето уже навсегда, И деревьям детей не терять, и не стыть по одежде. Торжествуют стрекозы, заржавела в рельсах вода, Проступают светила, которых не видели прежде. И ни школьным звонком не урвать, Ни смести декабрём: Волчий вечер да полдень полыни — Утешься, Мадонна! От былья до зверья — Мы никто никогда не

умрём. Мы пребудем с тобой. Этот город — уже вне закона. 1981 Киев

«Русалки, и звёзды с лучами...»

Русалки, и звёзды с лучами, И буквицы в рамках резных! Какую печаль заключали Виньетки потрёпанных книг! В каком говорили смятеньи: — О, мы понимаем... Расти! Но помни: тончайших растений Не видит, кто старше шести. Не бойся, они не завянут, И звери останутся тут. Но буквы навеки затянут И душу твою уведут. Полюбишь другие игрушки, А нас — за порог слепоты... Смотри же: вот листья петрушки, И ангелы вот, и цветы! 1981 Киев

«Самый лёгкий мне дан смех...»

Самый лёгкий мне дан смех, Самый смертный мне дан век, Самый вещий мне дан свет — Накрахмаленный вхруст снег. И ни папертью, ни конём, Ни разбитой стекляшкой вен — Не унять остыванья в нём До четвёртого из колен. И куражится хриплый смерд, Ветхой сказочки не щадя, Как до плахи простелен след По заплаканным площадям: «Выдыхай-выдыхай слова — Не впервой городить кресты! Ай, горячая голова — Кабы горлышку не простыть!» Вот и замкнут мой первый круг: В опозореннейшей из стран Самый честный поэт — друг, Самый грубый солдат — страж. Так и жить на едином «нет», Промерзать на любом углу, Бунтовать воробьём в окне — Птичьим пульсом да по стеклу! И не ведать, кому прочесть, Несожжённый листок храня... Изо всех обречённых здесь Есть ли кто счастливей меня? 1981 Москва

«Нет, мне не страшно: через год...»

Нет, мне не страшно: через год, Дыша острожными ночами, Я доживу до той печали, Назвать которую — исход. Петух проплачет мне свободу, А здесь — коленями в грязи — Мои сады роняют воду И воздух Севера сквозит. И как нести чужой планете Едва не слёзы — как домой... Неправда, страшно, милый мой! Но сделай вид, что не заметил. 1981 Киев

«Третий день беременны тучи...»

Третий день беременны тучи, Животами цепляют стены. И по норам — каждый ползучий, И бегущий каждый измучен И роняет в овраги пену. Были травы — да все скосили, Были кони — да стали хромы... Сердце в обморочном бессильи Упадает от жажды грома. Правый Боже, грянь в этот город Ярым пламенем добела! Осени громовым глаголом Уцелевшие купола! Счистят площади след неверный Вместе с кожею мостовой... Если даже не смоешь скверны — Хоть яви свой гнев грозовой! Голубую свою зарницу Не томи, с руки отпусти! Видишь, плачет над сыном птица: Вырос мальчик, а не летит. 1981 Киев

«Чёрта с два — отражать им эпоху!..»

Чёрта с два — отражать им эпоху! Нашли

мне занятье! Загляните в глаза — да не бойтесь! — Где ваша эпоха? Там стоит человечек в нелепом обдёрганном платье. Посмотрите, пока он один: Хорошо ему жить или плохо, Каково декабрями дышать, Каково отражаться? Отшатнулся и сгинул... И щупал себя: не засвечен? И дышал, и боялся: живой! Остальное — эрзацы. Остального, по сути, и нет. Лишь один человечек. 1981 Киев

«Попрощаюсь легко и строго...»

Попрощаюсь легко и строго, Догрызу вишнёвый листок... Так куда же моя дорога, Раз не Запад и не Восток? Где исход моего Исхода, Если в пене мятежных мук Сквозь позор моего народа Ненавидяще дышит Юг? Что осталось, куда с котомкой? Где устать, дописав тетрадь? Голубые мои потомки, Не судите — не выбирать! Чужероднейшую по крови, Но светлейшую из дорог... Как серебряный могендовид, Упадёт на рельсы снежок. 1981 Москва

«Не бессонница, просто недосып...»

Не бессонница, просто недосып: По глазам песок! Не споткнуться бы (ах ты, волчья сыть!) И оглох висок. Занемела бровь, и у самых глаз — Бестелесный звон. Да обрывком песенка запеклась — Давний фон. «Я кораб-лик клеи-ла...» Да. Алло! Наконец-то... Как там? Письмо дошло? Вот собаки. Ладно, не в первый раз. Мы в порядке. Держимся. Что у вас? Никого не трогали со вчера? Ах уже. С крещеньем. И то — пора! Ну и как ты — стреляным воробьём? Завари-ка кофею, да запьём. Похандрим немножечко — Горе не беда! Поболтаем ложечкой Врозь по городам... Не сверчок за печкою — Не уберегу. Ты у Чёрной речки На том берегу. 1981 Киев

«Я метну из-за пазухи...»

Я метну из-за пазухи Апрель-весну — Отогрелась! Рукавом взмахну И кольцом блесну, Во холсты высот Отпущу струну — Как хотелось! И ответным выстрелом Грянет свод — Опереньем белым Пропоют насквозь Меж небес и вод Аполлона стрелы. И, последней бледности Не успев, Голову закину В апрель-полёт! И взойдёт гроза, И крыло прольёт, Разметав по сумеркам Божий гнев. 1981 Киев

ЖЕНСКИЙ РАЗГОВОР

Когда я буду богатой, Я выброшу все обмылки, Чулки перестану штопать, Когда я стану богатой. Я новой джинсовой юбкой Сотру с соседки ухмылку И для гостей клубники Куплю на четверть зарплаты. Как только разбогатею — Куплю парашютного шёлка, Сошью обалденную куртку — Модную, с капюшоном! Ещё заведу собаку... Нет, настоящего волка! Дам Таньке с Алёшкой денег На воду с тройным крюшоном. Куплю хрустальную вазу И, первой дождавшись свары — Как брякну её о стену! — Чтоб знал, что нервы дороже. Ещё заведу на кухне Чешскую скороварку... Ой нет, не буду готовить, А накуплю пирожных! 1981 Киев