Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Бехер Иоганнес Роберт

БЕЗЫМЯННОЙ ПЕСНЕЙ

Хотел пред тем, как охладеет тело, Послать последний из своих даров: Звеня, стихотворенье полетело На крыльях серебра чеканных строф. В звериное глухое бормотанье Слова поэта звонко ворвались. Он в песнь вложил последнее дыханье, И песней над землей поднялся ввысь. В стремительном полете… Дальше!.. Дальше!.. Грядущее открылось за туманом. Он светлых сил глашатай неустанный. Так жизнь, не знавшая и ноты фальши, Подхвачена внезапным ураганом, Несется к людям песней безымянной.

ГОЛУБЬ МИРА

Когда возникла вера, Что

скоро мир придет, Прорезав сумрак серый, Взмыл голубь в небосвод. Он зовами своими Будил земной простор, Над жизнями людскими Он крылья распростер. Сверкая опереньем, Он землю облетал, И отступала темень, И новый день вставал. А голубь, чист и светел, Взывал, раскрыв крыла: «Да будет мир на свете! Довольно было зла!» Мир станет близкой явью! — К нам весть летит с высот. Мы голубя прославим, Что к миру нас зовет. Всех эта весть сплотила, Всех этот клич сроднил: «На то дана вам сила, Чтоб мир на свете был!»

НОВАЯ ЗВЕЗДА

За горизонтом солнце скрылось. Настала полночь… И тогда На тихом небе появилась Большая новая звезда. Дивились взрослые и дети, И оставляли люди дом, Чтоб посмотреть, как ярко светит Звезда в безмолвии ночном. И предвещало нам сиянье Тот недалекий, может, век, Когда все звезды мирозданья Обжить сумеет человек. Здесь с нами вечность говорила, Сиял бездонный небосвод, Где были счастливы светила, Земных не ведая забот. Горит звезда… А наше мненье — Она, манящая вдали, Таит всего лишь отраженье Картины завтрашней земли, Где мир, взлелеянный, воспетый, Мир, полный силы молодой, Взойдет над утренней планетой Живой и радостной звездой.

СНЕГОПАД

Сегодня сильный снегопад, И кажется, что это Из мрака на землю летят Густые хлопья света. Полей задумчивая гладь Искрится ночью темной, Чтоб свет широко разостлать По всей земле огромной.

НЕМНОГО УСТАЛЫЙ

Возвратившись К отчизне моей, К поэзии, Я сижу У стола моего, Вытянув перед собой Обе руки, Немного усталый От дальнего пути — И от волнений Встречи. Портрет На стене Смотрит упорно Прямо в глаза мне С немым вопросом. И я повествую О битвах далеких, Очень далеких. Я ушел туда, Вдаль, Чтобы защищать Это место У письменного стола, Чтобы защищать Этот дом, Эту улицу, Чтобы защищать Жужжание строк Во мне, Полет строфы, Музыку рифмы. И если Когда-нибудь Я не вернусь Туда, Где мой дом, К отчизне моей, К поэзии, Люди узнают: Он пал На поле боя, Где решаются Вместе с судьбою Счастье людей И их свободы, С судьбою мира В мире Также судьба И моей отчизны, Моего вечного дома: Судьба Поэзии.

ПОЗДНИЙ

СТИХ

Поздний мой стих Отличается Тем от стихов Моей юности, Смертью и скорбью навеянных, — Посвященных забытью, отчаянью, — От стихов моей юности Поздний мой стих Отличается Тем, Что юности он посвящен, Юной силе, огню и сверканию, Трудам, устремлениям, помыслам О мире, О новом.

НЕМЕЦКИЕ СОНЕТЫ

1952

ОТВЕТЬ, УЖЕЛЬ МЫ НЕЖНОСТЬ ЯЗЫКА…

Ответь, ужель мы нежность языка Узнали в первом материнском слове Лишь для того, чтобы в потоках крови Все нежное забылось на века! Ужель сплотил язык немецкий нас, Чтобы вражда разъединила снова, Чтоб немец лгал, толкуя немца слово, И смысл его в бессмыслице угас! Иль не довольно плакать на могилах, И крови — прах пропитывать земной, И тосковать покинутым и сирым? Иль вы лжецов остановить не в силах, Вы все, кого лишь обольщают миром, Чтоб друг на друга повести войной?

УЖЕ СЕМЬ ЛЕТ МЫ СТРАСТНО МИРА ЖДЕМ…

Уже семь лет мы страстно мира ждем, Куда ушел, кем взят он у народа, Коль даже новый день восьмого года Его в немецкий не приносит дом? О, семь лишенных мира долгих лет! Иль не было пред этими годами Эпохи смерти, зла, бессчетных бед? Кто мир взял в плен? Кем разлучен он с нами? Не оттого ли он в плену сейчас, Что этот мир, которым люди живы, Для негодяев, жаждущих наживы, Добычи и доходов не припас? Вчекань же в память времени закон: Мир должен быть от них освобожден!

И ДЛЯ ТОГО ЛИ БЫЛО СТОЛЬКО МУК?…

И для того ли было столько мук, И столько жертв, и для того ли снова Стал зелен луг и май цветет вокруг? Уже грызут сомнения иного: — Как? Для того ли немцы рождены И для того ль сынов своих взрастили, Чтобы навстречу смерти и могиле Мы были вновь шагать обречены? А между тем чудовищная ложь Опять бесстыдно правдою зовется, И бедняку богач дает совет: «В геройской смерти счастье обретешь!» Но только прежде, чем война начнется, Ее развеет клич наш: «Нет, нет, нет!»

КАК БЫ ВО СНЕ ВОЛШЕБНОМ…

Как бы во сне волшебном — все цвело. Все ликовало в предвкушенье мая. Земля оделась, гостя принимая, Так празднично, так ярко и светло. Шел Первомай по городам и селам, Аккордеоны пели о весне. Колокола в содружестве веселом Им отвечали звоном в вышине. Все звало к миру — нивы, рощи, реки, Рожденье счастья на земле свершалось, То новой жизни был весенний пир. Казалось, смерть побеждена навеки, И так легко, так радостно дышалось, В дыханье каждом было слово «мир»!

НАКИПЬ

Пусть на меня клевещут словоблуды, Пусть злобствуют, пусть лают день и ночь, Я буду жить, творить, смеяться буду, Лишь изредка скажу негромко: «Прочь!» Но если накипь жалкая грозит Родной земле, с которой сердцем связан, Тогда любой, кто мыслит и творит, Ее от новых войн спасти обязан. И ты, поэт, познавший силу слов, Кому навек дана народом лира, Ты, выразитель пламенных идей, Иди в народ, буди сердца людей, Чтобы везде услышан был твой зов, Набатный твой призыв: «Добьемся мира!»