Вспомним мастеров сигирийи – Курро Пабло (Эль Курро), Мануэля Молину, Сильверио Франконетти Великолепного – ему не было равных, и, когда он пел сигирийю, таяла амальгама зеркал.
С какой силой они выразили народную душу, вверив свои собственные сердца смерчу страстей! И почти все умерли от разрыва сердца, – словно сказочные цикады, всколыхнувшие наш воздух нездешним звоном…
Если вас хоть единожды взволновала долетевшая издалека песня, если и ваше твердое сердце было ранено любовью, если вам дорога традиция – тропинка в будущее, я прошу вас – и того, кто сидит за книгой, и того, кто идет за плугом, – спасите от гибели бесценный живой клад нашего народа, огромное, веками хранимое богатство андалузской души. Я хочу, чтобы этим гранадским вечером вы задумались о судьбе канте хондо. Организаторы конкурса, от имени которых я говорю, обращаются ко всем, любящим родину и искусство, и рассчитывают на вашу поддержку.
19 февраля 1922 г.
Песни
Схематический
ноктюрн
Перевод А. Гелескула
Мята, змея, полуночь.Запах, шуршанье, тени.Ветер, земля, сиротство.(Лунные три ступени.)
Луна восходит
Перевод В. Парнаха
Когда встает луна,колокола стихаюти предстают тропинкив непроходимых дебрях.Когда встает луна,землей владеет мореи кажется, что сердце —забытый в далях остров.Никто в ночь полнолуньяне съел бы апельсина, —едят лишь ледяныезеленые плоды.Когда встает лунав однообразных ликах —серебряные деньгирыдают в кошельках.
Песня всадника
Перевод А. Якобсона
Кордова.В дали и мраке.Черный конь и месяц рыжий,а в котомке горсть оливок.Стук копыт нетерпеливых,доскачу – и не увижуКордовы.На равнине только ветер,черный конь да красный месяц.Смерть уставила глазницына меня через бойницыКордовы.Как дорога вдаль уносит!О мой конь неутомимый!Смерть меня сегодня скоситперед башнями немымиКордовы.Кордова.В дали и мраке.
* * *
Перевод А. Гелескула
Деревце, деревцок засухе зацвело.Девушка к роще масличнойшла вечереющим полем,и обнимал ее ветер,ветреный друг колоколен.На андалузских лошадкахехало четверо конных,пыль оседала на куртках,на голубых и зеленых.«Едем, красавица, в Кордову!»Девушка им ни слова.Три молодых матадорас горного шли перевала,шелк отливал апельсином,сталь серебром отливала.«Едем, красотка, в Севилью!»Девушка им ни слова.Когда опустился вечер,лиловою мглой омытый,юноша вынес из садарозы и лунные мирты.«Радость, идем в Гранаду!»И снова в ответ ни слова.Осталась девушка в полесрывать оливки в тумане,и ветер серые рукисомкнул на девичьем стане.Деревце, деревцо,к засухе зацвело.
Желтая баллада
Перевод И. Тыняновой
На
горе, на горе высокойдеревцо стоит зеленое.Пастух проходитсвоей дорогой…Протянулись оливы сонныедалеко в поля раскаленные.Пастух проходитсвоей дорогой…У него – ни собак, ни стада,и ни посоха, и ни друга.Пастух проходит…Он растаял, тень золотая,без следа исчез в поле дальнем.Своей дорогой.
Дерево песен
А. Гелескула
Ане Марии Дали
Все дрожит еще голос,одинокая веткаот минувшего горяи вчерашнего ветра.Ночью девушка в полетосковала и пелаи ловила ту ветку,но поймать не успела.Ах, то солнце, то месяц!А поймать не успела.Триста серых соцветийОплели ее тело.И сама она стала,как певучая ветка,дрожью давнего горяи вчерашнего ветра.
* * *
Перевод М. Кудинова
В глубинах зеленого небазеленой звезды мерцанье.Как быть, чтоб любовь не погибла?И что с нею станет?С холодным туманомвысокие башни слиты.Как нам друг друга увидеть?Окно закрыто.Сто звезд зеленыхплывут над зеленым небом,не видя сто белых башен,покрытых снегом.И чтобы моя тревогаказалась живой и страстной,я должен ее украситьулыбкой красной.
Умывается ночь росою,затуманив речные плесы,а на белой груди Лолитыот любви умирают розы.От любви умирают розы.Ночь поет и поет нагая,ночь над мартовскими мостками.Омывает вода Лолитугорькой солью и лепестками.От любви умирают розы.Серебром и анисом полночьозаряется по карнизам.Родников серебром зеркальным.Белых бедер твоих анисом.От любви умирают розы.