Стихотворения
Шрифт:
Как некогда сказал Саади.
А ты живешь свою подробную,
Теряешь совесть, ждешь трамвая
И речи слушаешь надгробные,
Шарф подбородком уминая.
Когда задаром – тем и дорого —
С экзальтированным протестом
Трубит саксофонист из города
Неаполя.
1985
* * *
Б. К.
Мое почтение. Есть в пасмурной отчизне
Таможенный обряд, и он тебе знаком:
Как будто гасят свет – и человек при жизни
Уходит в темноту лицом и пиджаком.
Кенжеев, не хандри. Тебя-то неуместно
Учить тому-сему или стращать Кремлем.
Терпи. В Америке, насколько мне известно,
Свобода и овцу рифмуют с кораблем.
Я сам не весельчак. Намедни нанял дачу,
Уже двухкомнатную, в складчину с попом.
Артачусь с пьяных глаз, с похмелья горько плачу,
Откладывая жить на вечное потом.
Чего б вам пожелать реального? Во-первых,
Здоровья. Вылезай из насморков своих,
Питайся трижды в день, не забывай о нервах
Красавицы жены, пей в меру. Во-вторых,
Расти детеныша, не бей ремнем до срока,
Сноси безропотно пеленки, нищету,
Пренебрежение. Купи брошюру Спока,
Читай ее себе, Лауре и коту.
За окнами октябрь. Вокруг приметы быта:
Будильник, шифоньер, в кастрюле пять яиц.
На письменном столе лежит “Бхагаватгита” —
За месяц я прочел четырнадцать страниц.
Там есть один мотив: сердечная тревога
Боится творчества и ладит с суетой.
Для счастья нужен мир – казалось бы, немного.
Но если мира нет, то счастье – звук пустой.
Поэтому твори. Немало причинила
Жизнь всякого, да мы и сами хороши.
Но
Карельской заводи… Пожалуйста, пиши
С оказией и без. Целуй семейство пылко.
Быть может, в будущем – далеко-далеко
Сойдемся запросто, откупорим бутылку —
Два старых болтуна, но дышится легко.
1982
* * *
Растроганно прислушиваться к лаю,
Чириканью и кваканью, когда
В саду горит прекрасная звезда,
Названия которой я не знаю.
Смотреть, стирая робу, как вода
Наматывает водоросль на сваю,
По отмели рассеивает стаю
Мальков и раздувает невода.
Грядущей жизнью, прошлой, настоящей,
Неярко озарен любой пустяк —
Порхающий, желтеющий, журчащий, —
Любую ерунду берешь на веру.
Не надрывай мне сердце, я и так
С годами стал чувствителен не в меру.
1986
* * *
Ай да сирень в этом мае! Выпуклокрупные гроздья
Валят плетни в деревнях, а на Бульварном кольце
Тронут лицо в темноте – душемутительный запах.
Сердце рукою сдави, восвояси иди, как слепой.
Здесь на бульварах впервой
повстречался мне голый дошкольник,
Лучник с лукавым лицом; изрядно стреляет малец!
Много воды утекло. Старая только заноза
В мякоти чудом цела. Думаю, это пройдет.
Поутру здесь я сидел нога на ногу гордо у входа
В мрачную пропасть метро с ветвью сирени в руках.
Кольца пускал из ноздрей, пил в час пик газировку,
Улыбнулся и рек согражданам в сердце своем:
“Дурни, куда вы толпой? Олухи, мне девятнадцать.