Стихотворения

Клычков Сергей Антонович

«Стучит мороз в обочья…»

Стучит мороз в обочья Натопленной избы… Не лечь мне этой ночью Перед лицом судьбы! В луче луны высокой Торчок карандаша… …Легко ложится в строку Раскрытая душа… И радостно мне внове Перебирать года… …И буковками в слове Горит с звездой звезда… И слова молвить не с кем, И молвить было б грех….. И тонет в лунном блеске Собачий глупый брех… <1929>

«Сегодня день морозно-синий…»

Сегодня день морозно-синий С румянцем был во все лицо, И ели, убранные в иней, Обстали

к вечеру крыльцо. Вздыхая грузно на полатях, До света грежу я всю ночь, Что это девки в белых платьях И между ними моя дочь… Глаза у них круглы и сини Под нежной тенью поволок, И наверху, посередине, Луны отбитый уголок… Глаза их радостны и чисты, А щеки мягче калачей… …И звезды снизаны в мониста На нити тонкие лучей! И дух такой морозно-синий, Что даже распирает грудь… И я отряхиваю иней С висков, но не могу стряхнуть! <1929>

«Брови черной тучи хмуря…»

Брови черной тучи хмуря, Ветер бьет, как плеть… Где же тут в такую бурю Уцелеть! Только чудо, только случай В этот рев и гуд Над пучиною зыбучей Сберегут! Но я верю в час удачи, В луч моей звезды: Пусть валы, как кони, скачут Без узды! Верю я, и каждым словом, Как багром тугим, Подбираю сеть с уловом Дорогим! <1929>

«Славно жить под новой дранью…»

Славно жить под новой дранью, Но не плохо, если с бранью Незнакомы стены дома И под старою соломой! Вот беда, коль бес домашний Возле ног юлит хвостом: Лучше жить тогда у пашни Вместе с зайцем под кустом… Зря тогда пойдут старанья: Продырится крыша с дранью, И железо ржа проточит, И избу всю скособочит. И до срока вскочит проседь На затылке и висках… И отдышки вдруг запросит Сердце, сжатое в тисках! Надо знать такое слово, С этим словом под мостины На ночь влево от засова Класть дубинку из осины! Вот тогда, как миг единый, Жизнь пройдет без лишних слов, И жена взлелеет сына Под спокойный стук часов!.. Надо знать такое слово,— И под крышею тесовой, Над речным покатым виром Мирный сон свой примешь с миром! <1929>

«Я у людей не пользуюсь любовью…»

Я у людей не пользуюсь любовью И сам не так их горячо люблю… Я редко отвечаю на злословье, Но явной грубости всегда грублю! Спаси Бог к ним идти с нуждой иль с просьбой, Пожалуй, лучше переждать напасть: Когда б не стыд, да если удалось бы, Уж лучше попросту в нужде украсть! За стол без соли сядешь поневоле… И пусть слова участья дороги, Но видно, для того у нас мозоли, Чтобы по ним ходили сапоги!.. И я всегда спешу понезаметней Пройти, когда мучительно грущу… Я — как черныш во время линьки летней, Когда он забивается в чащу… Кому я нужен с искаженной бровью?! И кто поймет, как я подчас скорблю?!. Я у людей не пользуюсь любовью, Да я и сам их тоже не люблю!.. <1929>

«Знал мой дед такое слово…»

Знал мой дед такое слово, Правда, это было встарь, Жизнь начать с ним можно снова, Словно трепаный букварь! Дед ушел с волшебным словом, Не простившись, на тот свет, И со внуком непутевым Приключилось много бед… Если б слово дед оставил, Много промахов, грехов Я избег бы и исправил, Но… не трогал бы стихов! Дорожу

я каждой строчкой, Каждой рифмой и стопой, Словно радостной отсрочкой У волшебницы слепой! Часто к дому подступая, Слыша рифмы воркотню, Смерть слепая и скупая Сонно валится к плетню! По соседству с злой колдуньей, В блеске призрачном косы, Я спешу у полнолунья Скрасть короткие часы,— Под луной золотоокой, Проплывающей в тиши, Перелить в тугую строку Страх и боль моей души! Счастье, радость и страданье, Чуя близко ночь и тьму, Я кладу, как подаянье, Смерти в нищую суму… Видно, все же я по крови В малой доле волшебства С силой дедовскою в слове Связан узами родства… И пускай мне выйти не в чем, Пусть темно в моем углу, Все ж пою я сердцем певчим Жизни славу и хвалу! <1929>

ЗАКЛЯТИЕ СМЕРТИ

«Я в море далёко рыбалю…»

Я в море далёко рыбалю И сети бросаю на дно, И эти туманные дали Со мной заодно, заодно. Бегут отовсюду барашки И брызжут соленой водой В распахнутый ворот рубашки, Шутя и играя со мной. Но всем здесь чужой, и случайный, И робкий еще рыболов, Я вижу воочию тайну Поднявшихся с бездны валов. И в час, как в прибрежные гроты Вбегает прибой голубой, Я всё вспоминаю кого-то, Кто друг был неведомый мой. И близкую встречу предчуя, А с нею и гибель свою, О имени милом хочу я Спросить грозовую струю, Но мимо безмолвно кат и тся, Сливаясь с туманом, волна, И кружат, как призраки, птицы Над парусом белым челна. <1918>

«От счастья ль незримого таешь…»

От счастья ль незримого таешь, Мутит ли бессловная ложь, Пока не перестрадаешь, В любви ничего не поймешь. Сорвешь ее цветик плакуний, И тихо рука задрожит, А по небу лисий да куний В бессонницу след побежит. И, словно лунатик средь ночи, Повиснешь в ветвях у гнезда, И в полуоткрытые очи Большая заглянет звезда. Увидишь: калитка, ты — сторож. Ах, что ты теперь сторожишь? Коль чуть улыбнешься и скоро ж Опять не глядишь и глядишь? И страшно: не скрипнула б дверца, Иль ты не заплакала б вдруг, Ведь сбросит лунатика-сердце С звездой покачнувшийся сук. <1923>

«Мы отошли с путей природы…»

Мы отошли с путей природы И потеряли вехи звезд… Они ж плывут из года в годы И не меняют мест! Наш путь — железная дорога, И нет ни троп уж, ни дорог, Где человек бы встретил Бога И человека — Бог! Летаем мы теперь, как птицы, Приделав крылья у телег, И зверь взглянуть туда боится, Где реет человек! И пусть нам с каждым днем послушней Вода, и воздух, и огонь: Пусть ржет на привязи в конюшне Ильи громовый конь! — Пускай земные брони-горы Мы плавим в огненной печи — Но миру мы куем запоры, А нам нужны ключи! Закинут плотно синий полог, И мы, мешая явь и бред, Следим в видениях тяжелых Одни хвосты комет! <1925,1930>

«Золотое чудо всюду…»

Золотое чудо всюду Сыплет сверху изумруды На плывущие в века Сны и облака! Но земля сошлась, знать, клином К этим вырубкам, долинам, Над которыми поник Журавлиный крик! Конец 1920-х годов (?)