Стилист. Том II
Шрифт:
— Ну и как тебе? Дефицит ощущается?
— По некоторым позициям имеется, но хлеб, молочные продукты всегда в продаже и по доступной цене.
— Хлеб — это хорошо, — прищурившись, глянул на собеседника Брежнев. — А с колбасными изделиями, говорят, до изобилия далеко. Особенно на периферии.
— Тут я соглашусь, некоторый дефицит ощущается, но вы же знаете о четырёх категориях снабжения. Преимущество в снабжении имеют особый и первый списки, куда входят Москва, Ленинград, крупные промышленные центры, национальные республики и курорты союзного значения. Это ещё с довоенных времён повелось. Но, хочу заметить, обираем мы в основном
— Я уж слышал об этом, ты мне скажи, что нужно делать, чтобы все регионы СССР снабжались если не по высшей, то хотя бы по первой или в крайнем случае по второй категории?
— Откровенно, Леонид Ильич? Если бы нашу с Либерманом экономическую реформу не загубили, то сейчас ситуация была бы на порядок лучше. Административный аппарат и вы в том числе увидели в реформах посягательство на ваши права и власть, и с помощью подзаконных постановлений и актов их свернули. Сейчас мы наблюдает, к чему это привело, и боюсь, дальше ситуация будет хуже. Я приведу только один факт: если в 1967 году, в разгар реформ, на закупку зерна было затрачено 50 тонн золота, то в 1972 году — 458. И это в стране, которая сама себя может спокойно обеспечивать зерном.
Видно было, что у обычно спокойного и уравновешенного Косыгина накипело, и сейчас он, не мудрствуя лукаво, рубил перед генеральным секретарём правду-матку. По мере того, как Предсовмина вываливал всё новые факты, лицо Леонида Ильича всё больше мрачнело. Наконец, не выдержав, он хлопнут ладонью по столу:
— Понял я, понял, Алексей Николаевич, что не всё гладко, и что ситуацию нужно исправлять. Кстати, мне тут один… хм, скажем так, знакомый дочери на днях тоже высказал свои соображения по экономическим реформам, и даже изложил их в письменном виде. На вот, ознакомься.
Извлечённый из ящика стола конверт перекочевал в руки Косыгина, тот достал бумаги и с интересом принялся их читать. Первый раз прочитал быстро, затем вернулся в начало и стал читать уже более вдумчиво, заодно вооружившись ручкой и блокнотом, в котором делал какие-то пометки. Брежнев тем временем попросил помощника организовать чай, и вскоре на столе стояли два стакана в подстаканниках, а также вазочка с конфетами и печеньем.
Впрочем, Косыгин так увлёкся чтением, что ему было не до чая. В конце концов, устав смотреть на полностью забывшего о том. что он в этом кабинете находится не один, Предсовмина, Леонид Ильич не выдержал:
— Алесей Николаевич, ты забирай это письмо и изучай неторопясь. А пока скажи мне, толков там изложено или так, ни о чём?
— Да в общем-то толково, даже есть моменты, которые мне и в голову не приходили. С этим действительно нужно плотно поработать.
— Поработай, Алексей Николаевич, поработай… И заодно подтяни молодых и талантливых экономистов. Эту тему нужно рассмотреть со всех ракурсов.
— Понял, Леонид Ильич! Могу идти?
— Подожди, у меня к тебе ещё один вопрос.
Брежнев нервно потискал в ладонях пустой стакан в подстаканнике, поставил на место, поднял на собеседника глаза.
— Посоветоваться хотел с тобой… Вот, думаю уходить на покой, а твою кандидатуру предложить вместо себя. Пойдёшь?
Косыгину стоило больших усилий сохранить
— Нет, Леонид Ильич, не пойду. Я сейчас на своём месте. Мне ближе экономика, а в качестве первого секретаря партии буду распыляться на второстепенные вещи, не говоря уже о том, что придётся изображать из себя свадебного генерала на всяких встречах и приёмах, не в обиду вам будь сказано. Нет, не пойду.
— Я не обижаюсь, сам всё понимаю, — буркнул Брежнев. — Ну а кого тогда на моё место порекомендуешь?
— Стариков из Политбюро не хочу предлагать, тем более с их закостеневшим мировоззрением. А из тех, кто помоложе и хорош здоровьем, импонируют Романов и Машеров. Оба себя на своих постах проявляют с положительной стороны, дело своё знают, крепкие хозяйственники, понадобится — и в международной политике поднатореют. Других кандидатур не вижу.
— Романов, говоришь, с Машеровым? — задумчиво протянул генеральный секретарь. — Товарищи толковые, может, и впрямь не прогадаем.
Оставшись в кабинете один, Леонид Ильич откинулся в кресле, закрыв глаза. Вспомнились детские годы, проведённые в посёлке Каменское Екатеринославской губернии. Как в годы Гражданской войны к поселку подходила очередная банда, и отец прятал в своём доме четверых детей еврея Черняка. Как в 25-м на танцах познакомился с совсем ещё молоденькой Викторией. Как учился в аграрном техникуме, как в 30-м поступил в Московский институт сельскохозяйственного машиностроения, но тут умер отец и пришлось возвращаться на малую родину. Как учился на вечернем отделении в металлургическом институте, а днём работал кочегаром и слесарем… Трудное было время, трудное, но счастливое. А сейчас, казалось бы, когда страна восстановилась после страшной войны, и можно почивать на лаврах, выясняется, что не всё так гладко. Он догадывался, но предпочитал верить услужливо подсовываемым доброхотами отчётам, которые рисовали радужные картинки победно марширующей экономики. А сейчас его, что называется, окунули мордой в дерьмо, заставив взглянуть на окружающую действительность трезвым взглядом. И ему, только что отметившему 68-й день рождения, уже трудно тащить на своих плечах огромную страну. Значит, пора уходить на покой, передав бразды правления более молодому и сильному. Вот только кому — Романову или Машерову?
[1] Что-нибудь на ваш вкус.
[2] С вами всё в порядке?
[3] Похоже, утром я выпил слишком много чая.
[4] Вам нужно в туалет!
[5] Кто здесь? Откройте немедленно! Или я вызову охрану!
[6] Один момент! Я сотрудник службы безопасности.
[7] Это вы, Джордж?
[8] Да, мистер Гарви.
[9] Что вы делаете в моём кабинете?
[10] Я провожу проверку на предмет обнаружения подслушивающих устройств. Я запер дверь, чтобы мне никто не мешал.
[11] Хм… Я не знал, что у вас есть ключ от моего кабинета. Это надолго? Мне нужно забрать важные документы.
[12] Одну секунду!
[13] Добрый день, мистер Гарви! Я Джордж, офицер Службы безопасности. Сейчас вы возьмете необходимые документы и покинете офис. Я сам закрою дверь. После этого вы сразу же забудете, что в вашем кабинете был посторонний человек. Вы меня понимаете? Повторите, что вы должны сделать.
[14] Я должен взять документы, выйти из кабинета и забыть, что кто-то в нём был.