Still in Love With You
Шрифт:
— Нет, нет, нет. Всё же было хорошо. Нет.
— Что случилось?
— Нам нужно в больницу, — произнесла я, пытаясь поднять Идлин на руки. Джейк мягко отодвинул меня и без труда поднял мою девочку.
— Моя машина припаркована у подъездной дорожки.
— Я поведу, — он согласно кивнул.
Мы выскочили на улицу и устремились к машине. Джейк аккуратно уложил Идлин на заднее сиденье. Вынув ключи из кармана, он передал их мне.
— Что с Идлин?
— У неё гемангиома лёгких, — бросила я и пролетела прямо на красный сигнал светофора. Джейк
Через пять минут моего лихаческого вождения мы были в приёмном покое центральной больницы Мидстоуна. Медсестра по имени Линдси, заметив нас, сразу же набрала номер на телефоне. Быстро что-то сказав, она устремилась к нам с каталкой.
— Я отвезу её в палату, доктор Карвер будет уже там ждать.
— Спасибо, Линдси, — на автомате ответила я, с беспокойством глядя на Идлин. Судороги отпустили, но дыхание оставалось тяжёлым и прерывистым.
— Когда начался приступ?
— Десять минут назад.
— Жалобы были?
— Нет. Она ни на что не жаловалась. Последнее обследование показало, что всё стабильно.
— Дальше нельзя, — произнесла Линдси. Я погладила голову Идлин и поцеловала её бледную ручку, прежде чем отпустить её. Каталка скрылась за дверью, а я осталась одна в коридоре. Нет, не одна. Джейк подошёл ко мне и обнял, а я, наконец-то, дала волю слезам. Пять минут я могу побыть слабой, пока кто-то может быть сильным. Джейк усадил меня на скамейку и принёс воды.
Ненавижу ожидания. Последние четыре года, я только и делала, что ждала очередного приступа Идлин, очередного анализа крови, очередного вердикта врачей. Я устала ждать.
— Четыре года назад Идлин поставили диагноз — гемангиома лёгких. Опухоль, — хмыкнула я. — Редкое заболевание, в котором виновата я.
— Ты не можешь быть виновата в этом, — перебил меня Джейк.
— Могу. Меня пичкали сильными лекарствами, забыл? Конечно, это прекратили делать, когда узнали, что я беременна, но, как оказалось, было уже поздно. Гемангиома образуется в эмбриональный период, а её не заметили. Не заметили и тогда, когда Идлин родилась. Заметили, когда было уже поздно. Объяснили это тем, что опухоль была маленькой, вот и не увидели, — горько произнесла я. — Опухоль начала расти, тогда-то всё и началось. Нет, они даже и тогда не знали, что с ней. Они три месяца бились как муха в окна, теряя драгоценное время, а когда поняли, что к чему, заявили, что нужна операция, но делать её опасно из-за возраста Идлин. Сказали ещё, чтобы я была рада, что сейчас эту болезнь можно приостановить, раньше от неё быстро умирали. Ты представляешь такое сказать? — истерично заметила я.
— Почему ты мне ничего не говорила?
— У тебя и так полно проблем из-за меня. Я не хотела и это вешать на тебя, — ответила я, разглядывая свои руки. — Потом мне сказали, что операция сама по себе дорогая, но нужны медикаменты, которые будут замедлять рост опухоли до поры до времени. Одно дело — копить на одну только операцию, другое, когда из этих накопленных денег ты постоянно покупаешь лекарства, стоящие три ежемесячные зарплаты.
—
— Не знаю, но лекарства у Идлин всегда были, но на тот случай, если наконец-то нам разрешат сделать операцию, денег у меня нет.
— Сколько нужно?
— Даже если я сейчас продам свой дом, то этого не хватит.
— А если я…
— Даже не думай Джейк. Я не хочу, чтобы ты жертвовал чем-то ради меня. Мне не нужны подачки из-за жалости.
— Поступись своим принципам! Эти «подачки», как ты выразилась, не для тебя, а для твоей дочери. Если человек хочет помочь, то следует принять эту помощь. Я же не требую взамен твою душу. И ты прекрасно знаешь меня, я всегда готов тебе помочь, не взирая ни на что. По-моему, я уже доказал, что на меня можно положиться.
Я виновато посмотрела на него. Джейк прав. Пора переступить через свою гордость.
— Олив! — в конце коридора показалась Алана. — Мне только что сообщили. Как она?
— Врач ещё не выходил, но он там уже полчаса. Почему они так долго, Алана? Он никогда не задерживался, — меня начало трясти.
— Не волнуйся. Всё будет хорошо. Доктор Карвер специалист в своём деле, ты ведь это знаешь.
— Может, ты сходишь туда?
— Ты же знаешь, что меня туда не пустят. Я эмоционально причастна.
Тут Алана заметила рядом со мной Джейка.
— А вы кто такой?
— Джейк Холанд.
— А, так это тот самый таинственный Джейк, о котором Олив не торопится мне рассказывать?
— А я так полагаю, вы та самая Алана, которая неплохо так подставила Оливию, — спокойно произнёс Джейк.
— Я её не подставляла. Только хотела сделать, как лучше! — начала защищаться Алана.
— Вы не знаете, что для неё лучше, а что хуже, — надменно заметил Джейк.
— А вы, значит, знаете? — огрызнулась Алана.
— Прекратите! — рявкнула я, поднимаясь со скамейки. — Мне ещё ваших препирательств здесь не хватало.
— Прости, — промямлили они одновременно. Если бы ситуация была менее напряжённой, я бы наверное посмеялась над ними. Выглядели они сейчас как нашкодившие дети.
— Мисс Крайтон? — позвал меня доктор. Я и не заметила, как он вышел из палаты. Вид его был уставший и в этот раз он даже не пытался улыбнуться мне. Я внутренне подобралась.
— Как она?
— Пожалуйста, присядьте, мисс Крайтон, — я вся похолодела. Когда хотят сказать хорошую новость, не просят ведь садиться? Значит, новости плохие. — Мы погрузили Идлин в искусственную кому.
— Что? — выдохнула я. Мир потерял чёткие очертания, а в голове билось одно слово — «кома».
— Боюсь, что опухоль начала прогрессировать.
— Вы проводили обследование два месяца назад и сказали, что всё в порядке, — произнесла Алана.
— Так и было, но где-то три-четыре недели назад опухоль начала быстро увеличиваться. Сегодня она перекрыла дыхательные пути. Нам в спешном порядке пришлось вводить её в кому без вашего позволения, мисс Крайтон, иначе бы Идлин умерла. У неё началась гипоксия головного мозга. Мы не могли медлить.