Still in Love With You

DaisyFlower

Я рассмеялась, когда представила, какой кипишь он поднимет из-за звонка в три часа ночи, а потом, когда поймёт что к чему, выльет на меня такой поток брани, который я периодически слышала от него, когда ему что-то не нравилось. В этом был весь Джейк: заботливый грубиян!

Я откинулась обратно на подушки, погружаясь в воспоминания. Мне бы хотелось вернуться назад и сделать всё иначе: не выбегать сломя голову в коридор и не пытаться что-то доказать Аспену. Боже, как всё рухнуло в тот злополучный день!

Может быть не сделай я этого, то сейчас рядом с ним лежала бы я, а не Крисс. Наблюдала бы за

тем, как он спит; наслаждалась бы его прикосновениями; умилялась бы над тем, как неумело бы он держал новорождённую дочь. Я всё это профукала под скрежет металла и звука пожара.

Меня начали душить слёзы. Сколько раз я прятала лицо в подушку, чтобы заглушить рыдания и не разбудить Идлин? Сколько раз я проклинала судьбу за такую несправедливость? Много! Но я давно перестала убиваться этим. Последний срыв был так давно, что за постоянным беспокойством о здоровье дочери, я забыла, когда последний раз жалела себя. Но здесь, во дворце, плотина из отчаянья и безысходности накрыла меня с головой, снося все стены, которые я смогла воздвигнуть вокруг себя.

Это я должна была просыпаться рядом с ним, а не Крисс! Это для Идлин Максон должен был устраивать шутливые Отборы, чтобы найти ей учителя, а не для Кэр! Боже, он даже не знал о её существовании! А она сейчас одна лежала в больнице не то что без отца, но и без матери, потому что я была здесь, чтобы обучать его любимую другую дочь!

Я выскользнула из кровати и выбралась на балкон. Свежий воздух должен был привести мысли в порядок. Я знала, что будет тяжело. Я сама подписала себе этот приговор. Я должна пройти это испытание и не сломаться. Я нужна была Идлин. От меня зависела её жизнь, но знал бы только Максон о ней…

Она была так похожа на него: не только внешностью, но и мягким характером. Даже чёртово его увлечение передалось ей по наследству. На прошлый День рожденье мне пришлось раскошелиться и купить хорошую фотокамеру, чтобы Идлин имела возможность снимать всё то, что по её мнению было прекрасным.

Я тоже снимала, но только Идлин. Запечатлевала каждый миг её жизни, чтобы когда-нибудь отослать эти снимки во дворец Максону. Поверил бы он или нет, не имело значение, потому что я бы всё равно этого никогда не сделала.

Я глубоко вдохнула, успокаиваясь. Я снова загоняла свои чувства туда, откуда не было выхода. За восемь лет я поднаторела в том, чтобы умело скрывать свои эмоции и переживания, особенно от Идлин. Я не хотела, чтобы она видела мой дикий страх. Мне нельзя было терять маску бесстрашной матери, на которую можно было положиться. Идлин верила в меня и всегда надеялась на то, что я знала, что делать, хотя на самом деле я готова была лезть на стенку от отчаянья.

Единственное чувство, которому я позволяло быть на поверхности — это безграничная любовь к моей девочке. Я старалась, как могла, чтобы она не была обделена любовью. Возможно, я поступила неосмотрительно, когда сказала ей, кто её отец, но ей следовало знать. Нет. Она имела право знать, кто она и кому приходится дочерью. Лжи в её жизни было и так предостаточно! Я изначально не хотела, чтобы она питала тёплые чувства к незнакомому мужчине, который не являлся ей отцом. Меня всю передёрнуло, когда она назвала папой Стивена, рассматривая его фотографию. Ей было тогда четыре, а я со злости сказанула, что он

не её отец. Ох, было смешно наблюдать за озадаченным личиком Идлин.

Остальные чувства я прятала, чтобы быть сильной, но не заметила, как стала циничной и немного чёрствой к чужим переживаниям. Мне хватало сполна своих проблем, поэтому не считала себя такой уж эгоисткой.

Любила ли я ещё Максона? Несомненно! Готова ли я была всё ему рассказать, как на духу? Определённо нет! Я научилась правильно расставлять приоритеты, и он теперь явно не занимал первые места в моём списке, проигрывая во всём Идлин. У него была своя жизнь, у меня своя. К тому же, для него, как и для всех жителей Иллеа, я была мертва. Я подошла к зеркалу и произнесла заученную много лет назад фразу.

— Я — Оливия Крайтон. Я больше не Америка Сингер. Её нет. Она мертва. Погибла в авиакатастрофе. Я — Оливия Крайтон!

Было опасно произносить это во дворце, но мне это было нужно, чтобы запереть Америку и вернуть Оливию. Попахивало безумием, но по-другому было никак. Не было бы Идлин, наверное, давно бы загремела в лечебницу для душевнобольных!

Я вернулась в кровать, чтобы попробовать снова уснуть.

— Сильвия, — позвала я, когда заметила её в коридоре.

— Доброе утро, мисс Крайтон, — улыбнулась она, когда я подошла к ней.

— Можно просто Оливия.

— Хорошо, Оливия. Вы что-то хотели?

— Да, — протянула я. — Вчера я поспешно покинула ужин, так и не договорившись об уроках с принцессой Кэр. Мне бы хотелось узнать, когда я смогу приступить к занятиям?

— Боюсь, что принцесса свободно только вечерами, — произнесла Сильвия, листая свою записную книжку. — Сегодня в пять тридцать вас устроит?

— А что делать днём? — озадаченно спросила я.

— Вы предоставлены сами себе, — улыбнулась она. Какой кошмар! Я не привыкла бесцельно проводить время. Каждая моя минута была расписана дома.

— А можно что-нибудь… — я попыталась передать смысл руками, но Сильвия продолжила непонимающе смотреть на меня. — Неважно. Спасибо, что решили мою проблему.

— Не за что, — снова улыбнулась Сильвия и поспешила по своим делам. Я удручающе выдохнула. И что мне делать? Давно я не чувствовала себя такой никчёмной!

Я поплелась в сторону Женского зала, надеясь на то, что там никого не было. Не тут-то было! Войдя в комнату, я была оглушена плачем маленького ребёнка. Люси расхаживала по комнате и пыталась успокоить дитё, которое явно не собиралась сдавать свои позиции.

— Доброе утро, — произнесла она, когда заметила меня.

— Доброе, — улыбнулась я, наблюдая за ней. — Ваше сокровище?

— Да, — рассмеялась она. — У которого режутся зубки!

— Сочувствую, — поморщилась я. — Как зовут вашего прекрасного вокалиста?

— Мэтью, — произнесла она, укачивая на руках сына.

— Можно? — спросила я, не рассчитывая на её согласие, но однако Люси кивнула и передала мне карапуза. Мэтью удивлённо замолчал и воззрился на меня. Боже, как давно я держала ребёнка на руках. Идлин слишком рано стала независимой и ей не нравилась, когда я брала её на руки. И почему мне досталась такая капризуля в этом плане? — Привет, я Оливия, — улыбнулась я мальчику, который потянулся к прядке моих волос и со всей силы дёрнул её вниз. — Ой.