Сто дней до конца света
Шрифт:
— Пока ваши люди их не убили, — бросила Эбби, — Все так.
Майор довольно хмыкнул и постукал ладонью по цевье своего автомата, после чего достал из кармана пачку сигарет и закурил одну.
— Не буду скрывать, людей мне дали довольно мало, — сказал он, — И врач у нас всего один. Так что ваша помощь нам очень понадобится.
— Помощь в чем? — не скрывая раздражения спросила Эбби, — Я не буду помогать вам убивать больных.
— Вы будете делать все, что от вас требует долг врача, — слегка повысив голос, отрезал Фицуильям, — И даже больше. У меня даже… — он затянулся и пустил длинную струйку дыма, — есть, чем вас мотивировать.
Эбби ничего не ответила, лишь
— Если будете хорошо себя вести и помогать нам с раненными и инфицированными, мы отпустим Джейка.
Комментарий к День 7
Чем вдохновлялся:
Побег Джона и Рэда - Danny Elfman – The Little Things
========== День 14 ==========
Бур, издав приглушенный рев, начал вгрызаться в землю, вырывая там ровную лунку. Уэллс уже давно научился ловко с ним обращаться, поэтому кому-то еще этот инструмент теперь редко доверяли. У военных в инвентаре были только лопаты, но орудия потехнологичней нашлись на местах, где рабочие ранее чинили дорогу. После этого процесс возведения оцепления вокруг их «безопасной зоны» резко ускорился и, вскоре, она рисковала стать таковой не только по названию.
— Торопись, старичок, рабы уже тащат колонны! — резанул Уэллсу по ушам ехидный голос.
Финн и Рейвен, положив на плечи заборный столб, направлялись к свежевырытой яме. Они опустили столб в земляную лунку и принялись помогать Уэллсу закапывать и утрамбовывать пустое пространство в ней. Закончив, все трое вытерли пот со лба, и парочка удалилась за следующим столбом. Уходя, Финн не забыл постучать испачканной в грязи рукой по спине Уэллса. Тот лишь стряхнул с себя руку и начал отгибать на столбе штыри для сетки.
Финн Уэллсу не нравился, даже бесил. Когда все вокруг боялись или горевали, этот шкет не терял присутствие духа, но тратил его не на поддержку остальных, а на пустые подначивания и глупые шутки, что не нравилось даже его девушке. Особенно часто, почему-то, объектом для отпуска колкостей становился именно Уэллс. Ему не нравилось, как Финн смотрел на Кларк, когда они пересекались. Он вел себя с ней, словно они были вместе, что заставляло чувствовать неловкость и саму Кларк, и Рейвен, а Уэллса и вовсе доводило до белого каления. Парень лишь недавно понял, что не сможет сблизиться с Кларк сильнее, так, как он хочет, но жгучая ревность все равно давала о себе знать. Надежда могла угаснуть, но чувства-то никуда не делись. И вот с таким компаньоном приходилось работать уже целую неделю.
Военные, как только закончили с проверкой домов, согнали жителей к зданию городского совета и провели перепись. Оказалось, что из девяти с половиной тысяч жителей, в Бриджтоне осталось всего лишь двести семьдесят шесть. Многие убеждали себя, что народ просто разъехался в поисках родных, но цифры все равно были удручающими. Когда военные это поняли, от планов оцепить весь город они сразу отказались. Решено было ставить забор вокруг юго-западной части города, так, чтобы с востока естественной преградой служила река, а тех, кто жил дальше, переселить в опустевшие дома. Территорию брали с лихвой, места бы хватило и на тысячу людей. Солдаты не хотели подпускать гражданских к любой своей деятельности, но когда они поняли, что их всего лишь тридцать один человек, и подкрепления не будет, то сами попросили оказать им всю посильную помощь в возведении ограждения. Уэллс вызвался в числе первых, даже не смотря на то, что военные держали под замком его отца. Все таки Телониус Джаха был политиком, и чувство коллективной ответственности, благодаря этому, привилось у Уэллса очень
Другой насущной проблемой стали «ходячие» — так солдаты прозвали инфицированных, и слово быстро вошло в обиход. Мертвецы то и дело стекались, как Уэллс предполагал, на шум, издаваемый скопившейся толпой народа, и приходилось звать солдат, чтобы те разобрались. Их было недостаточно, чтобы успевать всегда и везде, поэтому порой случалось обороняться самостоятельно. Несколько раз люди погибали от безжалостных рук и зубов, но еще хуже было, когда кто-то отделывался укусом. Военные отводили пострадавших в медпункт и оттуда те возвращались либо калеками, либо не возвращались вовсе. Когда такое случалось, работать в том же темпе становилось сложнее, но Симмонс не давал им спуску.
— Черный властелин! — вновь окликнул Уэллса Финн, — Мы несем тебе твое любимое, — он кивнул на свернутую в рулон сетку.
— Финн, — шикнула на него Рейвен, — хватит задирать Уэллса. Что с тобой такое?
— Пытаюсь разрядить… — все также беззаботно начал говорить Финн.
— Хватит, ты делаешь только хуже!
— Ладно-ладно, — скуксился парень, — вот.
Они начали разматывать сетку рабица, подняв ее на уровень отогнутых штырей, чтобы она зацепилась за них. Затем Рейвен и Финн принялись скручивать края с соседней секцией звеньев. Это была простая операция, но, чтобы делать все на славу, пришлось немало практиковаться. Сейчас все получалось на автомате, особенно, когда руки не дрожали после очередной атаки ходячих.
— Скорей бы ужин, да? — с улыбкой на лице, мечтательно произнесла Рейвен.
— Ага, — закивал Финн, — полевая кухня — это то, ради чего стоило смотаться в армию. Авось, сейчас бы патрулировал Нью-Йорк или Фили прямо на танке, — он горизонтально провел ладонью по воздуху, — Уэллс, ты с нами?
— Конечно, — ответил он.
Уэллс вдруг понял, что, несмотря на всю злость, которую он питал по отношению к Финну, эти двое стали ему почти что друзьями. И ведь действительно, кроме них он практически ни с кем на стройке больше не контактировал, а к их присутствию за последнюю неделю привык настолько, словно всю жизнь с ними жил.
Они работали еще полтора часа, пока, проложив очередную секцию забора, Уэллс не обнаружил, что смотрит на другой его участок в десятке метров от последней лунки. В этот момент он понял, что они, наконец, закончили, и это была точка, от которой солдаты стартовали неделю назад. Всего через двадцать минут Финн и Рейвен, под пристальным взором столпившихся вокруг людей, соединяли последние звенья сетки. Уэллс стоял рядом и слышал, как они перешептываются.
— Ну что, ты скажешь им или я? — тихо спросил Финн.
— Давай ты, — сказала Рейвен, с опаской поглядев на стоящий сзади народ.
— Хорошо, — Финн прочистил горло и возвестил, — Итак! Рейвен хочет вам кое-что сказать!
— Козел, — она ткнула его локтем вбок и, подняв руки вверх, объявила, — Готово!
Тут же послышались одобрительные возгласы и аплодисменты, люди стали обниматься, хлопать друг друга по плечу и пожимать руки. Уэллс, Финн и Рейвен поспешили присоединиться ко всем. Даже Патрик Симмонс в кои-то веки просветлел и вышел обратиться к людям.