Сто дней, которые потрясли Галактику
Шрифт:
Музыка заиграла гуще и ритмичнее…
Талех навалился на Женьку всем телом и вдавил в стену, больно вонзаясь в спину жёсткими пластинами брони. Иглы с шорохом обволакивали и скользили по телу. Он впился ей в шею диким первобытным поцелуем, дыша с исступлённым вожделением. Утробно рыча от желания, сгрёб и стиснул её запястья в кулаке, а свободной рукой взялся за пояс…
— Талех, не надо, — жалобно попросила Женя, силясь вывернуться и заглянуть ему в глаза.
Он резко остановился и отпустил её, мгновенно отлетев в дальний угол клетки. Гатрак разочарованно
— Останови это, Крэспэрот! — потребовал Талех.
Но гатрак лишь расхохотался и усилил громкость. Мелодия гремела и била по ушам.
— Как ты объяснишь это Фрэгдэнору, глупец?! — прокричал командор.
— Никак, — ответил гатрак уже возле решётки. — Я дам ей шанс. Посмотрим, чего стоят хвалёные земляне.
К Женькиной ладони прикоснулся холодный металл. Крэспэрот вложил ей в руку кинжал. Обычный кинжал! Не лазерный нож, не излучатель, или другое высокотехнологичное оружие, а острый металлический предмет.
— Возьми. Я оказываю тебе честь. Это не пустяковая энергетическая игрушка, а боевой клинок доблестных воинов. Метеоритная сталь. Космический металл, пробивающий камни.
Женя в испуге стиснула рукоять…
— Хочешь жить? Убей его, — хладнокровно посоветовал гатрак.
Она неуверенно посмотрела на кинжал и на Талеха. Тот окинул её плотоядным взглядом и взмахнул хлыстом… Теперь он кажется вздумал поиграть, подкрадываясь к ней с грацией хищника, под звуки военного марша… От такого впору сойти с ума.
Вот теперь Женя поняла истинный смысл выражения: «Умирать, так с музыкой».
— Бей в глаз или в шейное сочленение, чтобы наверняка, — вкрадчиво нашёптывал гатрак.
— Нет!!! — заорала Женя и отшвырнула кинжал. Клинок упал под ноги озверевшему Талеху…
— Пусть лучше я умру, — пролепетала она.
«Желательно быстро и без мучений».
Талех подобрал кинжал и задумчиво погладил лезвие… Ну, всё!.. Крэспэрот вернулся в кресло и, не отрываясь, азартно наблюдал за ними. Женя затаила дыхание. И в этот момент Талех взглянул на неё. Она удивлённо замерла. В осмысленном взгляде командора явно читалось обещание. Кивнув Женьке, Талех метнулся вглубь ниши и, распластав пятерню, безжалостно вонзил клинок, пришпилив себя к стенке…
Комната огласилась рёвом, перебивающим мелодию марша, и на пол камеры рубиновым потоком хлынула кровь. Талех упёрся лбом в стену, стиснув зубы и молча сотрясаясь всем телом…
От вида его крови Женя впала в прострацию и захотела лишиться чувств. Но они, подлые, только предательски обострились. Она жалела Талеха и ненавидела Крэспэрота, от всей души!
«Меломан, пиип!.. Вуайерист, мать его!.. Чтоб ему, пииип!»
Брякнули последние аккорды, и музыка наконец умолкла…
— Браво! — воскликнул Крэспэрот. — Великолепное представление!
— Ублюдок, — прохрипел Талех, постепенно возвращаясь в прежнюю форму.
Женька дрожала у решётки. Начался отходняк…
Командор выдернул кинжал и запустил его в гатрака, попав между прутьями. Клинок чуть-чуть не вонзился Крэспэроту в глаз, но тот поймал его двумя пальцами и слизнул с острия кровь Талеха.
—
А Талех в изнеможении прислонился к стене и сполз вниз, придерживая раненную кисть…
— Сейчас пришлю лекаря, — сказал гатрак, подходя ближе и рассматривая джамрану со смешанным чувством.
— Не трудись, — усмехнулся Талех, прикрываясь рубашкой, чтобы не смущать землянку.
Крэспэрот перевёл взгляд на чуть живую от шока Женьку.
— Перестань трястись! Я бы не допустил, чтобы он навредил тебе. Ты предназначена моему вождю.
Женька закрыла глаза от стыда и бессилия. И её вновь посетило видение. Она стояла на шахматной доске в костюме белой пешки, но на чёрном поле. Напротив грозно застыл чёрный слон, готовый броситься в атаку. Неподалёку лежал поверженный, но не сломленный белый король. А дальше, на белом поле рыдали фигуры. Вот мелькнули Петрович с Моисеевичем, и паренёк в кроссовках, и другие, которых она не знала. Их осталось так мало! Чёрные ликовали, бросая вверх копья…
«Шах!» — объявил дмерх, и Женю вышвырнуло в жестокую реальность. Она открыла глаза.
Талех полностью стал прежним.
— Джамрану сильны, — констатировал гатрак, — но слабы земляне. Теперь я знаю, как они ничтожны. Ничего не стоит подчинить и сломить. Фрэгдэнор будет доволен. Мы придём к бесконечному возрождению нашего племени…
Талех посмотрел на Женьку и вдруг улыбнулся.
— Джамрану не допустят этого. У землян есть будущее, а гатраки провалятся в чёрную дыру. Туда им и дорога.
Женя не сообразила, что ответить, слова не шли с языка. Зато донимали мысли… Неужели дмерхи соврали? Заманили в ловушку. Может быть, они всё подстроили? Но зачем?..
Крэспэрот поднял решётку и выпустил пленников. Талех оделся, и его увели гатраноиды. Женя какое-то время оставалась в комнате под присмотром Крэспэрота. Потом гатрак самолично проводил её сумрачными переходами до красочно расписанной двери.
— Сказки на ночь! — с садистской ухмылкой сообщил Крэспэрот.
И жестом пригласил Женьку войти. В очередном зале рядами стояли полупрозрачные кубы-чаны, чем-то наполненные. Сквозь мутные стенки лишь угадывались неясные очертания. Крэспэрот подвёл Евгению к первому кубу.
— Смотри.
В чане лежал гатрак в обнимку с линдри… И сливался с несчастной жертвой, проникая в неё иглами… Женю резко замутило, и она отпрянула.
— Смотри! — приказал Крэспэрот. — Это цитадель симбиогенеза. Здесь возрождаются гатраки и нарождаются гатраноиды-солдаты.
Он вцепился ей в плечи и потащил вдоль рядов.
Сколько же их тут было! Линдри! Маркафи! Окезы… И гатраки с гатраками. На разных этапах слияния. Погружённые в симбиотический дурман, окутанные бесцветным облаком молекул. Покрытые ДНК-пыльцой — строительным материалом для нового существа. Некоторые почти растворились друг в друге. Большинство находились вначале процесса. Одни лежали тихо, с закрытыми глазами, другие — стенали и плакали.