Сто лет безналом
Шрифт:
— Ты, дед, куда едешь? — спросил, приближаясь, незнакомец, накинув ремень от автомата на плечо.
Щербатого покоробило такое обращение — лет-то незнакомцу было чуть меньше, чем ему самому. Но нарываться Щербатый не хотел, мало ли чего, поэтому миролюбиво ответил:
— В «Красных Петухах» живу, туда и еду.
— Большое село-то? — поинтересовался незнакомец, закидывая автомат за спину.
— Да нет, дворов двадцать всего, — ответил Щербатый, постепенно успокаиваясь — незнакомец пока враждебности
— Слушай, а лекарь у вас есть? — Мужик подошел к телеге, достал из кармана пачку сигарет и протянул её Щербатому. — Закуривай.
Щербатый осторожно выудил из пачки белоснежную сигарету, поднес к глазам, прищурился, пытаясь разобрать мелкие буковки.
— Собрание, — подсказал незнакомец. — Да ты не бойся, не отравишься, — он хохотнул, — хорошие сигареты.
— Откель такое чудо? — спросил Щербатый, прикуривая от зажигалки незнакомца. — Я о таких только слышал.
— Схрон старый нашел, — пояснил незнакомец, — сухой. Там этого добра — завались. Вот и прибарахлился… Так есть в селе лекарь или нет? — вновь переспросил он. — Товарища моего какая-то тварь подрала… — он кивнул на окровавленные кирпичи полустанка.
— Не, — мотнул головой Щербатый, — чародеев-лекарей у нас нет. Бедное у нас село, чтобы настоящего лекаря содержать… А что за тварь-то? — неожиданно опомнился Щербатый, испуганно зыркая по сторонам. Скрюченные пальцы вцепились в бердану.
— Да ты не бойся — завалил я её, — заверил мужика незнакомец. — Там, за кустами валяется.
Щербатый соскочил с телеги и осторожно раздвинул заросли орешника, в изобилии разросшегося вдоль путей.
— От мать-перемать! Нихрена себе страшила! — выругался он. — Я и не думал, что игольчатый полоз до таких размеров вырастает!
Он обошел шипастое чудовище с раздробленной в кашу головой по большой дуге.
— Самый большой, которого мне видеть довелось, вот таких размеров был, — Щербаты развел руки, демонстрируя незнакомцу длину полоза, — они больше лягухами да мушами пробавляются, а этот… Так что с товарищем-то твоим? Сильно он его?
Незнакомец качнул головой и поманил Щербатого к развалившемуся домику путевого обходчика. Щербатый заглянул в окошко. Возле самой стены лежало окровавленное тело, кое-как перевязанное тряпками.
— Шипами посек, — догадался Щербатый. — Ну тогда чародей ему не нужон — если от потери крови не откинется, покуда мы его до села довезем, бабка Маланья его на ноги поставит. Она и не таких выхаживала. Это после Морозов или Немочи маг нужон, — не переставал тараторить Щербатый, покуда они с незнакомцем грузили раненого поверх бревен на телегу, — а от обычных ран она могет. Но, родной, поехали!
Мерин, успевший немного отдохнуть и сжевать тонкий кустарник, фыркнул и потащил за собой телегу.
— Тебя как звать-величать? — спросил Щербатый
— Зови Странником, — немного помедлив, сообщил незнакомец.
— А меня Щербатым кличут, — улыбнулся возница, демонстрируя Страннику большой зазор между зубов, за который он и получил свое прозвище. — Слушай, Странник, а ты откуда сам-то будешь? Из города?
— Из города, — согласился тот, — только смотря из какого.
— А что их много, городов-то? — не поверил мужик. — Сколько живу, о других городах как-то и не слышал.
— Уж поверь мне — есть еще на свете города, — усмехнулся Странник. — Только далеко они… Понимаешь, ваша область попала в эпицентр массированных бомбовых ударов… Окрест на тысячи миль все выжгло, а вас, странным образом, не задело…
— Чего? — переспросил Щербатый. — Это ты о войне что ли? Старики рассказывали, что раньше людей, ну как муравьев в муравейнике было… Или даже еще больше.
— А у вас в деревне остались еще те, кто войну помнит?
— Не, — мотнул головой Щербатый, — старого Векшу лет пятнадцать назад закопали, а больше таких древних стариков в нашей деревне нет. В городе, вроде, еще несколько человек осталось… А тебе зачем?
— Да так, — неопределенно пожал плечами странник, — интересно просто. Ведь мир с тех пор изменился до неузнаваемости…
— Эх, — вздохнул Щербатый, — хорошо, говорят, жилось тогда, как в сказке… Т-п-рру! — Щербатый натянул вожжи, останавливая мерина.
Рельсы раздваивались, одна ветка шла прямо, а другая сворачивала налево.
— Разъезд, — пояснил попутчику возница, — надо стрелку перевести. Видимо с «Сычей» тоже кто-то за лесом поехал.
Он навалился на ржавое металлическое коромысло, рельсы лязгнули и сместились.
— Нужно будет в следующий раз стрелку дегтем смазать, — отдуваясь, произнес селянин, — проржавела совсем. С трудом провернул. Ну все, пару верст, и приехали.
Село, ощетинившееся заостренным частоколом, стояло на вершине пологого холма. Вся растительность, когда-либо произрастающая на нем, была безжалостно вырублена, а сухая трава выжжена дотла. Насыпь железной дороги пролегала у самого подножия холма. Щербатый остановил мерина напротив села, перевел еще одну стрелку и загнал телегу в тупик.
— Разгрузим завтра, — сказал он страннику, — сейчас давай этого бедолагу к бабке отнесем.
Они взяли бесчувственное тело на руки и поползли на вершину холма. Странник заметил, что на смотровой вышке у ворот блеснул солнечный зайчик — закатное солнце отражалось в либо в бинокле, либо в подзорной трубе…
«Либо в оптическом прицеле», — подумал чужак и оказался прав.
Их остановили в десяти метрах от ворот.
— Щербатый, — окликнул односельчанина часовой, — ты кого это с собой приволок?