Сто прикосновений (Дневник Мелиссы)
Шрифт:
30 июня
Я чувствую, что мои лодыжки и запястья привязаны к невидимой веревке.
Я подвешена в воздухе, и кто-то снизу тянет веревку и орет благим матом, а кто-то другой ее тянет сверху. Я вздрагиваю и плачу, иногда я дотрагиваюсь до облаков, а иногда до червей.
Я сама себе повторяю имя: Мелисса, Мелисса, Мелисса… как какое-нибудь заклинание, которое может меня спасти. Я цепляюсь сама за себя, я прижимаюсь сама к себе.
7 июля
Я перекрасила
Сейчас она голубая.
Над письменным столом больше нет томного взгляда Марлен Дитрих, там висит моя фотография: у меня развеваются волосы на ветру, я спокойно смотрю на белые лодки в порту; позади меня стоит Клаудио, он меня обнимает за талию и нежно держит руки на моей блузке, склонив лицо к моему плечу и целуя его. Кажется, что он не замечает лодок, кажется, что он полностью погружен в созерцание нас самих.
Как только мы сфотографировались, он мне шепнул на ухо:
– Мелисса, я тебя люблю.
Тогда я прислонилась щекой к его щеке и глубоко вздохнула, чтобы насладиться моментом. Я взяла обеими руками его лицо, я его поцеловала с нежностью до того мне незнакомой и прошептала:
– Я тебя тоже люблю, Клаудио…
Какая-то дрожь и жаркая волна прокатились по моему телу, я отдалась во власть его рук, он меня прижал к себе крепко и поцеловал со страстью, которая была не желанием секса, но иного – любви.
Я так плакала, как никогда прежде не плакала ни перед кем.
– Помоги мне, моя любовь, я прошу тебя… – умоляла я его.
– Я здесь для тебя, я здесь для тебя… – говорил он и сжимал меня в объятиях, так не обнимал меня ни один мужчина в моей жизни.
13 июля
Мы спали на пляже, обнявшись.
Мы друг друга согревали своими объятиями; благородство его души и его уважение ко мне заставляют меня дрожать от зависти.
Сумею ли я отблагодарить за всю эту красоту?
24 июля
Страх, такой большой страх. Мне страшно, мне так страшно.
30 июля
Я убегаю, а он меня ловит.
Это так чудесно – чувствовать его руки, которые меня сжимают без насилия…
Я часто плачу, тогда он каждый раз прижимает меня к себе, вдыхает запах моих волос, а я кладу лицо ему на грудь.
Искушение убежать прочь и вновь упасть в пропасть, снова бежать по туннелю и не выйти из него никогда… Но его руки меня поддерживают, я им доверяю и все еще могу спастись…
12 августа 2002 г
Я насквозь проникнута большим желание быть с ним.
Я не могу обходиться без него.
Он меня обнимает и спрашивает, чья я.
– Твоя, – отвечаю ему, – полностью твоя.
Он смотрит мне в глаза и говорит:
– Малышка, больше не делай себе больно, я тебя об этом прошу. Иначе ты сделаешь слишком больно и мне тоже.
– Я никогда не причиню тебе зла, – говорю я ему.
– Ты не должна делать это
Он меня целует, едва прикасаясь к моим губам, и наполняет меня любовью.
Я улыбаюсь, я счастлива. Он мне говорит:
– Ну вот, сейчас я должен тебя поцеловать, должен украсть у тебя эту улыбку и запечатлеть ее навсегда на моих губах. Ты меня сводишь с ума, ты – ангел, ты – принцесса, я хотел бы посвятить тебе всю ночь, чтобы тебя любить.
В ослепительно белой постели наши тела принимают друг друга совершенным образом, моя кожа и его соединяются вместе, чтобы стать силой и нежностью; мы глядим друг другу в глаза, пока он плавно скользит внутри меня, не причиняя мне никакой боли. Потому что, говорит он, мое тело не должно быть под насилием, а должно быть только любимым. Я его обнимаю руками и ногами, его вздохи соединяются с моими, его пальцы переплетаются с моими, и его оргазм неумолимо совпадает с моим оргазмом.
Я засыпаю на его груди, мои длинные волосы закрывают ему лицо, но он от этого счастлив и целует меня в голову тысячу раз.
– Обещай мне… обещай мне, что мы никогда не потеряемся, обещай мне это, – шепчу я ему.
Он молчит, гладит меня по спине, а я от этого испытываю непреодолимую дрожь, он снова входит в меня, а я погружаю свои бедра в его бедра.
И пока я медленно двигаюсь, он говорит:
– Есть два условия, из-за чего ты не можешь меня потерять, а я не могу потерять тебя. Ты не должна чувствовать себя пленницей ни меня, ни моей любви, ни моего чувства. Ты – ангел, который должен летать свободно, ты никогда не будешь должна позволять мне быть единственной целью твоей жизни. Ты будешь великой женщиной, и ты уже такая.
Мой голос прерывается от удовольствия, и я его спрашиваю, какое же второе условие.
– Никогда не предавать саму себя, потому что, изменяя себе, ты причинишь боль и мне, и себе. Я тебя люблю и буду любить тебя, даже если наши дороги разойдутся.
Мы кончаем одновременно, и я не могу не прижать к себе свою Любовь так сильно, чтобы не оставить ее никогда, никогда.
Я снова засыпаю в его постели, обессиленная, ночь проходит, и утро меня будит теплым и ярким солнцем.
На подушке лежит его записка:
«Чудесное создание, пусть в твоей жизни будет самое высокое, самое полное и совершенное счастье. И чтобы я мог бы быть частью тебя так долго, как ты этого захочешь. Потому что… знай это: я этого буду хотеть всегда, даже когда ты не обернешься назад, чтобы на меня посмотреть. Я пошел за завтраком для тебя, скоро вернусь».
Только одним глазом я гляжу на солнце, до моих ушей доносятся приглушенные звуки. Рыбаки начинают чалить свои лодки после ночной работы в море. Путешествие в неизвестное. Слеза стекает по моему лицу. Я улыбаюсь, когда его рука нежно касается моей обнаженной спины, он целует меня в затылок. Я смотрю на него. Я вижу его, сейчас я знаю.