Сто тысяч заповедей хаоса
Шрифт:
Она увидела сначала десятки, а потом сотни любовных писем от разных женщин. Всем им Даниэль писал о любви – и как писал! Среди всех женщин особенно выделялась одна, Тереза, которая почему-то называла Даниэля «муженек» и подписывалась под письмами «твоя маленькая женушка». После ухода Даниэля в мир иной скопилось много непрочитанных писем. Тереза, например, писала не реже двух раз в день, умоляла отозваться, исходила слезами, волновалась, почему телефон любимого отключен. Она ничего не знала! Орели стало жалко Терезу. Она поставила себя на ее место и ужаснулась. Поэтому она поставила телефон Даниэля на подзарядку,
Та, казалось, даже не удивилась. Она сердцем уже почувствовала, что Даниэля больше нет. Ей только хотелось знать наверняка. Узнав, она даже испытала что-то вроде облегчения. Тереза благодарила Орели за звонок. Они договорились встретиться. И встретились как сестры. Им было, что рассказать друг другу. О том, как познакомились с любимым, как старались согреть его любовью, помочь без ужаса идти по дороге жизни. Ничегошеньки у них не получилось.
– Только – вот, – показывала Орели на свой живот. – Вот память. На всю оставшуюся жизнь.
– А я осталась совсем одна, – жаловалась Тереза.
Орели отдала бедной подруге по несчастью компьютер Даниэля. Пусть делает с ним, что хочет. Пусть узнает сама обо всех других подругах, посмотрит на фото…
Тереза жила достаточно далеко, но часто приезжала проведать бедняжку Орели. Они ни капельки друг на друга не злились – делить-то им было некого. Так и дружат до сих пор.
Но на этом испытания несчастной беременной вдовы не закончились. Она получила извещение, в котором значилось, что ее покойный супруг должен банку 25 тысяч евро. И давно пора уже возвращать долг. Тут только Орели сообразила, что толкнуло Даниэля в петлю. Ей тоже захотелось – вслед за супругом – уйти в мир иной. Удержало невинное дитя, которому предстояло появиться на свет.
В делах возврата долгов у человека друзей-товарищей нет. Тут только сам. А что она сама могла? Если только продавать дом, о чем она, конечно, мечтала и так, не желая жить там, где случился этот кошмар. Но дом – пока он продастся… А долг нужно было возмещать срочно. Единственно, что она сумела – это договориться с банком о рассрочке. В ее бедственное положение вошли и позволили погасить сумму не целиком, а внося ежемесячно определенную часть. Орели хватало тех денег, что она зарабатывала, на долг, на плату за дом, страховку и совсем чуть-чуть на еду. Но она молилась по утрам и вечерам. И настойчиво просила помочь.
Потому помощь и пришла. Одна не очень даже близкая знакомая предложила вариант брака за деньги. Не настоящего, конечно, брака. Но очень выгодного обеим сторонам. Знакомая предложила подумать, а в случае отказа просто хранить молчание, иначе могут пострадать хорошие люди, помогающие друг другу в разных бедах.
Тут Орели пришла пора родить. Появилась девочка, как две капли воды похожая на своего отца. Лили – так назвала ее любящая мать. Именно Лили и помогла ей принять решение. Да, она всегда была законопослушной. Может быть, даже слишком законопослушной. Но кому она причинит вред, если сделает сейчас то, что предложила ей добрая женщина? Какой-то человек станет жить в ее стране, считаясь ее мужем. А она, Орели, будет иметь средства на достойную жизнь и выплатит долг своего
Кто может от этого пострадать? Никто.
Так убеждала себя Орели.
Она дала согласие и ни разу об этом не пожалела.
Ее так называемый муж оказался вполне приличным и даже добрым человеком. Он явно сочувствовал ее беде. Они подписали брачный контракт, согласно которому все, что куплено в браке на имя жены, будет принадлежать ей в случае развода и – наоборот. Что бы ни приобрел муж на свое имя – это его собственность и останется ею в любом случае. Будущий муж должен был выплачивать ей ежемесячное пособие в оговоренном размере. Все оказалось проще простого: не выплатит хотя бы месяц – не получит продолжение вида на жительство в следующем году. Такая элементарная арифметика.
Они даже подружились, потому что должны были перед чужими изображать семью, вместе выходить иногда в люди. Порой он оставался у нее ночевать, она выделила ему комнату, где в шкафу хранились его вещи: рубашки, костюмы, обувь. Они выучили наизусть вкусы друг друга. Орели знала, что Вадик ест все, кроме овсянки и яичницы в соплях. И еще – он ненавидит молоко с пенками. Он запомнил, что она не ест мясо, а рыбу пока ест, хотя и склоняется мысленно к полному вегетарианству.
Он совершенно бескорыстно помог ей продать дом и переехать в новый. Они вместе ездили выбирать дома и нашли действительно замечательный вариант: с видом на горы и луга, недалеко от школы, где она работала.
Орели занималась с Вадиком французским и итальянским – это же ее профессия. Муж исправно платил за уроки – разве плохо? В новой общине их воспринимали как мужа и жену, хотя знали, что ребенок не его. Радовались за Орели, что нашелся добрый и порядочный человек, взявший на себя заботу о ней и девочке после всего, что случилось.
Вадик часто улетал к себе на родину – бизнес его находился там, что поделаешь.
Орели временами думала, что такая форма брака – самая лучшая. Они выполняют обязательства, данные друг другу, тем самым взаимно выручая и помогая. Она со временем стала воспринимать свою ситуацию как христианскую миссию. Она молилась, и ей было дано.
Она подружилась и с женой Вадика. Юлия, Жюли, очень ей понравилась: веселая, легкая. Вот уж у кого депрессий не бывает никогда.
– Вадик, ты должен быть счастлив с такой милой женой! – говорила она на уроках по-французски.
– Я счастлив с моей милой женой, – отвечал, поднатужившись, Владик.
У него изучение языков шло медленно. Он брал терпением и настойчивостью. А когда к ним присоединилась Жюли, она быстро обогнала мужа: стремительная реакция, резвый ум – настоящее сокровище для учителя.
Так и шли годы. Малышка Лили подрастала. Она знала, что Вадим – не ее папа. Она говорила: «Дядя Вади». Ребенок ходил в детский сад. Орели работала. Ей все нравилось в ее существовании. Она даже немножко жалела, что настанет время, и они расстанутся. Но с другой стороны – так будет спокойнее. А встречаться можно будет как старым добрым друзьям.
4. Луиджи
Юльке муж нашелся чуть позже. Примерно на полгода. Поиски псевдомужей и жен – дело непростое: можно влететь в историю. Уголовщина ведь, если законы уважать.