Сточное время
Шрифт:
– Покажете свой билет. Когда его оформляли, ваши данные попали в систему. И теперь любой полицейский, взяв его в руки, увидит абсолютно железобетонную ксиву. Какую именно – понятия не имею, в каждом мире будет что-то свое. Уж не знаю, что при этом думает проверяющий, но вопросов не возникнет, – растолковал Егор. Умолчав о том, что сам он билета никогда не имел и у него ситуация посложнее.
– Пойду обрадую Алечку, – заторопилась Татьяна. – Ей не терпится на прогулку. И наш Дымок заодно проветрится…
Она кивнула на клетку, из которой в данный момент не доносилось ни звука – обитатель, кажется, спал.
– Вы что, его с собой
– Да, а как же? Он легонький, – сказала Татьяна и с робкой надеждой посмотрела на собеседника.
«Ага, щас, – подумал Егор. – Я, конечно, люблю домашних животных (сам недавно побывал в их числе), но все же не до такой степени».
– Оставьте его здесь, – сказал он. – Нехай спит. И сумку тоже оставьте. Я, например, свою бы с удовольствием бросил, но тогда покупки некуда складывать.
– А вдруг украдут?
– Не украдут, это я гарантирую. Да вам, наверно, в кассе про систему безопасности объясняли.
– Объясняли, но все равно как-то не по себе.
– Ну, как знаете. Вам же ее тащить, – расставил Егор все точки над «ё». На лице у Татьяны отразились нешуточные терзания. Отойдя на свое место, она оглядывала багаж, словно прощалась с ним навсегда.
Егор аккуратно сложил газету и снова взглянул в окно. Вокзал в Саркисовом Поле был довольно большой. Рельсовая колея разветвлялась, семафоры игриво подмигивали прибывающей электричке. На запасном пути томился одинокий вагон с занавешенными окнами. Дождя вроде не было, но, судя по густым облакам, он мог начаться в любой момент. «Да, – подумал Егор, – здесь без куртки не погуляешь».
Перрон, судя по всему, не подметали уже давно. На асфальте валялись обрывки старых газет, целлофановые пакеты, обертки от шоколадных батончиков и полусгнившая кожура от банана. Выход в город бы на дальнем конце платформы, поэтому пришлось шагать вдоль всей электрички. Вагоны были на этот раз стандартного зеленого цвета, обшарпанные до крайности, а вместо стекол кое-где торчали листы фанеры. Бойкие граждане выпихивали на перрон клеенчатые баулы. Чуть ли не в метре от железнодорожного полотна уже стояли лотки, с которых продавали баночное пиво и «Сникерсы». Где-то очень близко жарили чебуреки. В общем, на Егора в прямом и переносном смысле пахнуло незабвенными девяностыми.
– Здесь что, и правда самый лучший базар на нашем маршруте? – Татьяна Михайловна недоверчиво покрутила носом. Аля с восторгом озиралась по сторонам.
– Насчет «самого лучшего» ничего сказать не могу, – пожал плечами Егор, – но самый большой – это точно. Электричка здесь почти всегда останавливается, так что молва идет. Видите, никто в вагонах не усидел.
Пассажиры сплошным потоком покидали платформу. Рынок начинался буквально за привокзальной площадью, запруженной машинами до предела. То и дело тормозили «Икарусы», извергая новые партии челноков. «Газели» разгружались у входа, как на конвейере. «Золото, доллары, – выкрикивала цыганка, – новые айфоны пять-джи!» «Во дают», – подумал Егор. «А точно пять-джи?» – засомневался кто-то. «Точно, точно, только что поступили. Бери, ни у кого еще нет!» – «И почем?» – «Восемьдесят долларов». – «Не, дорого». – «За шестьдесят отдам!..»
Татьяна Михайловна остановилась, слегка обалдев от этой картины, и ее чуть не протаранил мужик с тележкой, на которой были навалены тюки, перетянутые веревкой. «Дорогу!» – рявкнул он в последний момент, и все стоявшие на пути метнулись по сторонам.
–
– Нет, – со вздохом сказала та, – раз собрались, значит, идем.
– А что вам, собственно, купить надо? Съестное, одежду, технику?
– Экстра-шелк хочу поискать – здесь, говорят, бывает.
– Это что? Ткань какая-то, что ли?
– Да, очень редкая. Ни в Чернодольске ее не найдешь, ни в Нафтогорске.
– Ну, если она вообще продается, то здесь наверняка есть. Так, давайте прикинем. Ткани, насколько я помню, в той стороне.
Они пошли по рядам. «Хорошо, что не утром приехали», – порадовался Егор про себя. Тогда вообще бы не протолкнулись. А сейчас нормально – народ уже рассосался, и даже никто по ногам не топчется.
Сквозь тучи проглянуло вечернее солнце. Продавцы в последнем пароксизме активности зазывали бредущих мимо клиентов. Многие уже сворачивали палатки, перекликаясь резкими голосами. По мере удаления от главного входа ассортимент впечатлял все меньше, зато все чаще попадались таблички типа: «Все по 300 рублей». Русские слова из палаток доносились все реже, а число продавцов с азиатским разрезом глаз возрастало по экспоненте. Скоро Егору стало казаться, что он внедрился куда-то во вьетконговский тыл. Наконец дошли до забора. Егор кивнул на узкий проход, и они очутились на задворках продуктового рынка. «Ага, – сказал Егор, – теперь вон в тот закоулок». И действительно, перед ними открылась довольно обширная территория, где на прилавках лежали ковры и рулоны тканей. Посетителей почти не было, и, увидев новых людей, торговцы сделали стойку и замахали руками. Татьяна облегченно заулыбалась.
– Спасибо, Егор, без вас мы бы обязательно заблудились! Теперь бы еще назад дорогу найти…
– Давайте так – я вас оставлю минут на сорок, вы пока выбирайте. Если за это время вдруг не вернусь – идите на вокзал без меня.
– А что, вы можете не вернуться?
– Ну, это я просто на всякий случай. Мало ли что… До встречи!
«Так, – прикинул Егор, – мне теперь куда-то в том направлении». Минут десять он петлял по рядам. Заскочив по пути в сортир, прочел на стене подборку политических лозунгов, самым безобидным среди которых был: «Рыжему электрику – электрический стул!»
Наконец Егор выбрался в ту часть рынка, где торговали разнообразными железяками. Прямо на земле валялись какие-то детали от механизмов, гаечные ключи и отвертки. Ага, соображал он, вон стоит лавочка с садовым инвентарем – грабли, пилы и прочие кусторезы. А дальше автозапчасти. И мне, если память не изменяет, как раз-таки между ними. Ну-ка сосредоточились…
Он на минуту прикрыл глаза, стараясь воспроизвести в памяти только что увиденную картинку, а потом пририсовал к ней маленький павильончик без всякой вывески. Зафиксировал и несколько секунд удерживал этот кадр, потом осторожно разлепил веки. Павильончик стоял перед ним, и в окошке отразилось предзакатное солнце.
Егор толкнул облезлую дверь и переступил порог. Хозяин, оторвавшись от телевизора, посмотрел на гостя несколько напряженно, но потом расплылся в улыбке.
– А, Егор, – сказал он, протягивая руку, – а я уж и не надеялся. Куда пропал, почему не видно?
– Привет, Самвел. Так уж вышло, давно оказии не было.
– Понятно, понятно, – хозяин понимающе покивал. – За покупками?
– Ну а как же. Есть что-нибудь по моему профилю?
Самвел довольно осклабился.