Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)
Шрифт:
– Из Франции? – с беспокойством спросил Альберт.
– Да, сэр, - безликим голосом ответил секретарь, протягивая белый конверт.
Альберт тут же вскрыл его. Кенди никогда не присылала телеграмм. Каждый месяц она писала письма. Поэтому телеграмма не могла сулить ничего хорошего. Альберт напрягся, читая несколько строчек:
Дорогие друзья,
Уезжаю на Западный фронт. Некоторое время не смогу писать.
С любовью,
Кенди
Глаза Альберта на лоб полезли. Его смуглое лицо покрылось мертвенной бледностью, стоило ему прочесть слова «Западный фронт», четко отпечатанные на белой бумаге.
– Джонсон, я продиктую вам телеграмму, и вы немедленно отправите ее во Францию, - после долгого молчания проговорил он.
Как всегда незаменимый помощник, Джонсон тут же вынул из кармана чистый лист бумаги и карандаш и сел за стол, приготовившись писать, пока Альберт говорил:
Полковнику Луи Мартину Фошу
Дорогой друг,
Я с прискорбием узнал…
В который раз Альберт повелевал судьбой Кенди словно кукольник, играющий марионетками, не замечая тех губительных последствий, которые повлечет его вмешательство.
Посреди непроглядной тьмы, в которой они очутились, Кенди почувствовала, что Флэмми провалилась в сон. В окопе, где погиб доктор Дювалль, Кенди дала ей обезболивающее, чтобы облегчить ее страдания, и теперь это обернулось против них.
«О Господи! – подумалось Кенди. – Что же делать, если она не сможет двигаться? Она такая тяжелая, и мне ее не унести».
Вдруг невдалеке она заметила слабый свет.
– Пожалуйста, помогите! – изо всех сил закричала она. – Помогите моей подруге!
В ответ только тишина.
– На помощь! – снова отчаянно воскликнула она.
Бледные пятно света перескакивало с места на место, словно тот, у кого был фонарь, с бешеной скоростью несся по лесу. Через несколько секунд Кенди услышала твердые мужские шаги. Наконец, раздался голос:
– Держитесь, я сейчас подойду, - хрипло проговорил человек лет сорока.
В расступающейся тьме Кенди постепенно разглядела мужчину в черном плаще. Он торопился ей навстречу.
Когда солдат увидел обладательницу голоса, звавшего на помощь, его глаза расширились от изумления. В первую секунду ему показалось, что это галлюцинация, результат долгого пребывания на линии огня. Но в следующее мгновение он понял, что эти две молодые женщины так же реальны, как и он сам.
– Что вы здесь делаете, юная леди?! – удивленно воскликнул он, помогая Кенди поднять спящую Флэмми.
– Мы медсестры, сэр, - запыхавшись, проговорила Кенди. – Мы были в здесь с несколькими солдатами, но при взрыве все, кроме нас с подругой, погибли. Да и она, как вы видите, ранена.
– Да, - пропыхтел мужчина, приподнимая Флэмми.
– Осторожнее! – взволнованно предупредила Кенди. – У нее перелом.
– Не волнуйтесь, мисс, - с едва различимой в полумраке улыбкой отозвался он. – Ветеран вроде меня знает, как нужно обращаться с ранеными. А вы держите фонарь.
Кенди сжала фонарь, все еще обеспокоенная состоянием Флэмми. Ведь могло возникнуть заражение или начаться лихорадка, если она будет находиться без должного присмотра. Ее как можно скорее нужно доставить туда, где ей окажут квалифицированную помощь.
Мужчина
Сколько они вот так бесцельно бродили? Позднее Кенди много раз задавала себе это вопрос, но она была слишком взвинчена, чтобы запоминать дорогу и обращать внимание на время. Казалось, они идет целую вечность - мужчина с бессознательной Флэмми на руках и Кенди, не отстающая он него ни на шаг.
Наконец, они приблизились туда, где ночная темнота уступила место искусственному освещению. Их заметил еще один солдат и бросился на помощь, пораженный контрастом красоты Кенди и ужасного вида окопов. Они, наконец, дошли до резервной траншеи.
Земля превратилась в сплошное болото. Союзники и «центральные державы» сражались под непрекращающимся дождем. Обе армии были измотаны, но сражения за Камбре продолжались. Люди убивали тех, кого даже не знали, тех, к кому у них не было ненависти, убивали без всякой причины, непонятно ради, чего, ради кого, лишь из-за амбиций горстки власть предержащих, остававшихся на безопасном расстоянии от этого безумия. Все эти политики знали, что лучше не приближаться к аду, который они создают, а тысячи невинных людей выполнят их кровавое дело.
В конце ноября, наконец, появилось новое секретное оружие британцев, которое все ждали. Это была армия ужасных машин, страшнее которых Кенди не приходилось видеть никогда в жизни. Это были огромные чудовища, снабженные пушками и пулеметами, передвигавшиеся с помощью гусениц. В битве при Камбре человеком впервые в истории был использован танк для наступления. Британскими войсками для продвижения на пять миль вглубь немецкой территории были использованы почти четыре сотни этих ужасающих машин. 3 декабря битва при Камбре закончилась победой союзников.
В эти дни Кенди видела множество вражеских солдат, захваченных в плен. По лагерю маршировали шеренги молодых немцев, отправленных в тыл. На их лицах застыли страх и ненависть от сознания того, что их ждет судьба, худшая даже смерти, - военный плен.
Все это зло было выше понимания Кенди. Что за кровавая бойня эта война? Что за безумцы развязали это безумие, и какую выгоду получали они от бессмысленных разрушений и убийств? Как мог человек ввергнуть себе подобных в этот ад?
Кенди не покидали воспоминания о Стире. В каждом молодом человеке, которого удавалось спасти, она видела своего старого друга. Она оплакивала каждого молодого человека, который умирал у нее на руках, проклиная войну. Но она не могла винить Бога в ошибках человечества, зная, что все эти ужасы и трагедии – всего лишь следствие нашей собственной слабости и амбиций.
Но в ее душе, в ее мыслях среди боли и страданий за других зрела незаметная искорка эгоизма. «По крайней мере, - говорила она себе, - люди, которые мне дороги, находятся в безопасности… Альберт, Арчи, Том – все они вдалеке от этих ужасов и строят собственную жизнь… По крайней мере, он, благодарение Богу, в порядке, - снова и снова повторяла она, как молитву. – Он жив, он в безопасности, он далеко отсюда».
Но вскоре ее несмелым надеждам суждено было утонуть в водовороте войны. Приближалась зима. В первую неделю декабря не прекращался снег.