Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)

Авалос Элис

– Альберт ответил на мое письмо. Я говорил тебе?
– небрежно спросил Терри.

– Нет, не говорил! Что он пишет?
– возбужденно спросила Кенди.

– Он казался очень довольным, что я написал ему. Он сказал, что он был рад, что со мной все хорошо после операции и даже поделился со мной кое-какими своими планами. Ясно, что он - все еще благоразумный и добрый человек, которого я однажды встретил, - объяснял молодой человек.

– Разве это не хорошо поддерживать связь со своими друзьями?
– спросила она, покидая перила и садясь на скамейку

поблизости.

– Да, должен признать, - ответил он, следуя за ней и садясь рядом с девушкой.
– Я бы не сделал этого, если бы не ты, спасибо.

– О, вовсе нет, - возражала она.
– Я хорошо знаю, как ободряют хорошие вести из дома, когда ты далеко.

– Ты скучаешь по ним. Не так ли?
– шепотом спросил он.

Кенди с руками, закинутыми за шею, глядя на речные волны, шумно вздохнула.

– Да, конечно, - признала она.
– Я здесь уже больше года. Это самое долгое время, когда я когда-либо была далеко от дома за целую жизнь.

– И разумеется, это не было круизом, но тяжелой работой. Я знаю это, потому что видел своими собственными глазами, - подтвердил он, и в его голосе звучало глубокое восхищение женщиной перед ним.

– Но я не жалуюсь, - поспешила она объяснить.
– Я встретила здесь много замечательных людей и получила шанс помириться с Флэмми.

– Она сильно изменилась с того времени, как я увидел ее в Чикаго. Я помню, она могла убить одним своим взглядом и уж точно не из-за красоты, - с усмешкой прокомментировал Терри.

– Ты жестокий!
– парировала Кенди.
– Она замечательная медсестра, и ты должен восхищаться ей. Я очень горжусь, что я ее подруга.

– Я уверен, что она всегда была хорошей медсестрой, но раньше она была еще хуже Нэнси, а теперь она..., как бы это выразиться? …Менее страшная?

– Ты никогда не перестанешь, не так ли?
– засмеялась Кенди.
– Все равно я рада, что еще раз повстречалась здесь с Флэмми... и еще Жюли, и конечно доктор Дюваль. Без него меня бы здесь с тобой не было...
– печальным тоном добавила она.

– Доктор, который спас тебе жизнь, не так ли?
– уточнил Терри, внутренне чувствуя, что он в долгу перед человеком, которого никогда не встречал.
– Я тоже обязан ему своей жизнью, ведь он спас ее, - подумал он.

– Да. Я бы хотела, чтобы вы встретились с ним, Терри. Он был одним из самых замечательных людей, которых я когда-либо знала, - пылко сказала она.

– Уверен в этом. Я думаю, ты права, несмотря на всю боль и смерть, эта война принесла кое-что хорошее, - продолжил он.
– Если бы не она, я бы не смог увидеть тебя снова...
– прошептал он.

Девушка потупила глаза, снова ощущая в груди ту нервозность, когда танцевала с Терри в бистро. Она сменила тему.

– Ну, Сена - это не озеро Мичиган, - хихикнула она.
– Но она тоже красивая.

– У тебя так много воспоминаний, связанных с этим озером?
– полюбопытствовал он.

– Очень много, Терри, это мое детство, моя юность, рассвет моей жизни. Люди, которые были однажды так важны для меня, теперь далеко,

там, где я не могу их увидеть, потому что это место за пределами этого мира. Их память всегда будет связана с этим озером. К примеру, когда я встретила Стира, он прокатил меня до дома Лока, и его автомобиль сломался прямо на мосту над озером. Мы оба упали в воду, вымокли до нитки, получили несколько ушибов и очень повеселились, - сказала девушка с грустной улыбкой.

– Ты никогда мне этого не рассказывала, - заинтересовался он.

– Теперь ты знаешь. Еще я встретила Альберта около озера, и Арчи, и...
– она резко остановилась.

– И Энтони, - закончил предложение молодой человек, догадываясь об этом не без намека ревности. Независимо от того, что могло произойти между ним и блондинкой, Энтони был воспоминанием, которое он не мог стереть из сердца девушки. Он знал это, и наиболее разумная часть его сердца принимало это со стоицизмом, но его инстинктивная сторона еще хранила обиду на жизнь, ибо он хотел бы быть единственным в сердце Кенди. Хотя Энтони не был его главным предметом беспокойства в настоящем. Было другое имя, которое не было упомянуто за целый день, которое было большей опасностью.

– Да, Энтони, - не отпиралась девушка, но беседу не продолжала, хорошо зная, что чувствовал Терри к несчастному мальчику, которого она однажды полюбила во время своего отрочества.

– Знаешь, Кенди, - произнес Терри, глядя на реку, - я бы хотел, чтобы когда-нибудь я смог бы созерцать озеро Мичиган вместе с тобой.

Она повернула глаза и увидела молодого человека, а он погрузил свои синие зрачки в глубины Сены. Она пришла в восхищение от вида его совершенного профиля и испустила задушенный вздох.

– Я бы тоже этого хотела, - простодушно сказала она и не прибавила более комментария. Однако, для Терри этого было достаточно, чтобы ободриться.

"Посмотри. Это самый древний цвет Мира.

Оттенок Неба и Воды..."

Спокойный шепот Терри принес мне ветерок,

Что только что пронесся.

Мы долго смотрим в одну и ту же сторону,

Вместо того, чтоб смотреть друг на друга.

Может, он не говорил ни слова,

Но я услышала мечту, словно звук безмятежной ноты.

"Взгляни, Кенди. Это оттенок Неба и Воды,

Самый древний в Мире цвет..."

Киоко Мизуки

Улочки рядом с рекой Сена называется "набережные", и все они составляют длинный бульвар, разбитый мостами, которые соединяют два берега.

Когда лодка завершила плавание, она оставила пассажиров на Набережной Августин, и молодая пара шла по этой авеню, пока не дошли до моста Святого Мишеля, который соединяет Латинский квартал с "Островом цен". Было тридцать минут шестого, и постепенно цвета заката начинали окрашивать горизонт. Терри и Кенди смотрели на реку, опираясь на каменные перила моста. В нескольких метрах от них уличный музыкант начал играть на своем инструменте за несколько монет, пока его дочурка играла с мячом около него.