Сторно
Шрифт:
На дворе народ продолжал заниматься своими делами. Водилы ковырялись в моторах. Артиллеристы возились с пушками и зенитками, связисты налаживали рации. За неимением иной работы оба сапёра перевешивали и подгоняли двери в казарме. Дед ругался с поваром, молчаливым новгородцем, которого назначили на эту должность после того, как в последнем бою он получил ранение в ногу и отказался ехать в госпиталь. Снайперы под руководством Матвея Степаныча Седых с моей подачи ладили маскировочные накидки типа «кикиморы», нашивая на куски сети разные тряпочки, пучки мочалки, веточки. Рядом с ними разбирали и собирали свои СВТ с десяток бойцов.
Справа от ворот
У стенки конюшни на утоптанной площадке Максим Сажин показывал свои фирменные ухватки и приёмы работы с ножом. Его окружали два десятка бойцов, и периодически кто-то из них летел носом в землю. Мне нравилась манера Сажина, но все его приёмы были несколько однобокими, рассчитанными на резкую остановку атаки, противоудар и силовой ответ. Короче говоря, сила против силы. Нужно было показать воинам и альтернативу.
– Минутку внимания, – я вышел в круг и кивнул Сажину, молча прося у него прощения за вмешательство, он кивнул в ответ. – Приёмы рукопашного боя разнообразны и всевозможны. В разных странах мира веками отрабатывали свои стили и способы. Однако каждая система борьбы рассчитана на определённый тип людей и для решения определённой задачи. Например, для победы в рукопашном бою рядовому бойцу достаточно хорошо знать пару приёмов. Опытный ветеран обычно знает три-четыре, но отработанных до автоматизма. Поэтому при помощи наставников каждый из вас должен выбрать для себя пару таких приёмов, которые лучше всего подходят именно вам. А сейчас я покажу несколько боевых связок, которые можно применять совсем без оружия и в окружении физически более сильных противников. Попрошу выйти в круг Савченко, Старикова и Махрова.
В круг, смущаясь, вышли самые крупные и сильные мужики. Я продолжил:
– Попробуйте напасть сразу все, или по одному.
Савченко без предупреждения метнулся, чтобы схватить меня за руку, мгновением спустя бросились Стариков и Махров. Перенеся вес на лёгкую ногу, я пропустил руку Савченко вперёд, прихватил, перенаправил импульс, подкрутил корпусом и другой рукой толкнул в лоб. Парень потерял равновесие и по инерции пролетел ногами вперёд, сбивая Махрова, а попытавшийся схватить меня в охапку Стариков после подкрутки грохнулся сверху на кучу малу. Я остался на прежнем месте и даже не изменил расслабленную позу. Внешне это выглядело, будто я чуть пошевелился, а они сами попадали друг на друга.
– Ух! И ни хо-о! – донеслось со всех сторон. Бойцы с ошарашенным видом смотрели то на меня, то на копошащихся на земле самых сильных мужиков. Сажин был удивлён не меньше. Я помог ребятам подняться и отряхнуться, стараясь не унижать здоровяков.
– В чём здесь хитрость? Вы же видите, что я не Илья Муромец, а справился с троими. Во-первых, они не знали моих возможностей. Отсюда вывод: никогда не принижай возможности врага, заранее считай его сильным противником и не расслабляйся. Во-вторых, они напали, рассчитывая на свою силу, а эта сила обернулась против них. Отсюда вывод: сама по себе сила не является гарантией победы, а может стать и причиной поражения. В-третьих, они действовали не согласованно и помешали друг другу. Отсюда вывод: нужно всегда видеть ошибки и несогласованность врага, разобщить его и поразить порознь. Запомните, что даже самый сильный и опытный боец не может одновременно противостоять двум и больше противникам. Ваша задача мгновенно оценить ситуацию и провести бой так, чтобы
– Спасибо за науку, товарищ командир, – Сажин с уважение пожал мне руку и чуть склонил голову.
– Так это же целая философия! – воскликнул кто-то из молодых бойцов.
– Правильно. Всё, что я вам сказал, подходит для любой жизненной ситуации, и тем более для войны. Продолжайте занятия.
Обойдя расположение и убедившись, что все заняты делом, я обработал генератором последние из вновь прибывших машин и наконец-то засел за полный отчёт, начиная с боя на старых позициях. Изрядно помучившись, к ужину я закончил это сочинение.
Со стороны может показаться неуместной привязка времени к приёму пищи. Кругом пылает война, народ и армия начали голодать, а тут «завтрак, обед, ужин». Да, на тот момент я считал это крайне важным делом, чтобы хотя бы четыре дня, хоть немного подкормить воинов, поскольку точно знал, что впереди их всех ждёт запредельная тяжесть боёв и наверняка голод.
Отыскав глазами Сашку, я вопросительно кивнул ему головой, в ответ он уверенно поднял ладонь. После приёма пищи, обычно люди занимались своими делами. Кто-то писал письма, кто-то «вылизывал» и без того чистое оружие, кто-то подшивал подворотничок или наводил блеск на новые сапоги, некоторые читали книжки, а большинство курили и болтали о том, о сём. И тут начался цирк.
– Уважаемая публика! – Сашка вышел на открытое место и картинно раскланялся. – Вашему вниманию предлагается вечерний концерт по заявкам. Прошу занимать места в зале согласно купленным билетам. После третьего звонка в зал никого пускать не будем.
Народ загудел, засмеялся и потянулся во двор. Вскоре почти вся рота расселась в круг, в центре которого вместе с Сашкой стояли ещё трое бойцов. Он поднял руку и, подражая конферансье, продолжил:
– Вот уже восьмой день идёт война. Казалось бы, что такое неделя времени, но эта неделя, будто целая жизнь. Все мы не раз смотрели в глаза смерти и потеряли многих друзей и товарищей. А потому послушайте сначала песню, посвящённую простым воинам, несущим на своих плечах все тяготы войны.
И ребята запели. Два тенора и два баритона. Я не ожидал, что получится так здорово, и заслушался.
Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте –
У незнакомого посёлка
На безымянной высоте.
Светилась, падая, ракета,
Как догоревшая звезда.
Кто хоть однажды видел это
Тот не забудет никогда.
Он не забудет, не забудет
Атаки яростные те –
У незнакомого посёлка.
На безымянной высоте
Над нами «юнкерсы» кружили,
И ночью видно всё, как днём.
Но только крепче мы дружили
Под перекрёстным артогнём.
И как бы трудно не бывало,
Ты верен был своей мечте –
У незнакомого посёлка,
На безымянной высоте.
Сначала все замерли, а потом двор взорвался аплодисментами и криками одобрения. У въезда во двор я заметил посторонних бойцов и несколько остановившихся на шоссе машин. Певцы смущённо улыбались, и только поймавший кураж Сашка картинно раскланивался. Потом, насладившись триумфом, наш балаболка издал короткий смешок и поднял руку, входя в роль конферансье: