Сторно

Артюхов Олег

Проснулся я ни свет, ни заря. Подъём и недолгие сборы. В восемь часов загруженные машины с орудиями на прицепе выбрались на дорогу. Танк рявкнул двигателем и выехал последним, замыкая колонну. Не спеша мы подкатили к площади перед штабом. Покинув грузовики, бойцы сняли головные платки, надели новые каски, построились повзводно и замерли в строю. Ладно подогнанная новая форма, чёткий строй и однотипное оружие придавали роте своеобразный шик.

Я нервно прохаживался, поскольку понятия не имел, что на уме у начальства, а бежать в штаб и что-то выяснять, не имел ни права, ни желания.

Однако ситуация разрешилась сама собой. На широкие ступеньки здания горсовета вышли оба генерала в окружении десятка командиров званием пониже.

Тут же от свиты отделился молодой лощёный лейтенантик и побежал в нашу сторону. Через минуту он прерывистым от волнения и бега голосом проговорил:

– Кто старший?

– Старшина Батов, – я отдал честь.

– Генерал-майор Петров приказал вам пройти с песней и построиться на том краю площади для смотра, – он пробежал по строю глазами и был таков.

– Внимание рота. Сейчас мы пройдём по этой площади, но не просто прошагаем, а вступим в историю. Я убеждён, что именно наша стальная рота станет смертельным оружием против фашистской гадины, которую мы раздавим и закопаем в нашей святой земле. Дальше нас враги не пройдут. Шагайте в историю честно и грозно. И пусть вашу поступь услышат и в Москве, и в Берлине. Запевалы, в первую шеренгу. Барабанщик за мной. Рота!! Равняйсь!! Смирно!! Напра-во!! Правое плечо вперёд. Шагом марш!! Запевай!!

Я чеканил шаг впереди роты с поднесённой к каске рукой, и удивлялся необычным ощущениям. Никогда до сих пор не думал, что неспешные тяжёлые шаги сотни пар ног под барабанный бой могут вызвать такой озноб.

– Здесь птицы не поют,

Деревья не растут,

И только мы плечо к плечу

Врастаем в землю тут.

Горит и кружится планета,

Над нашей родиною дым,

И нам нужна одна победа.

Одна на всех, мы за ценой не постоим.

Нас ждёт огонь смертельный,

И пули ищут нас.

Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный,

Стальной непробиваемый спецназ.

Стальной непробиваемый спецназ

– Рота! Стой! Нале-во!

Я был горд и счастлив за свою роту. Ребята прошли не спеша, мощно и громко. И теперь бойцы, одинаковые, как братья-богатыри, стояли ровными шеренгами, смело глядя в будущее.

Неожиданно после небольшой заминки, оба генерала поспешили к нам, оставив свиту на ступенях.

– Рота! Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! Товарищ генерал-майор, отдельная рота специального назначения построена. Командир роты старшина Батов.

– Вольно, командир.

– Рота! Вольно.

Я с удивлением смотрел на генералов, на их просветлённые лица и слегка покрасневшие глаза. Они явно были не в себе.

– Спасибо, сынки, – взволнованно проговорил генерал Голубев, – ваша песня дорогого стоит! Спасибо за вашу силу духа и мужество. Всё знаю про ваш бой под Слонимом. Пусть ваша доблесть послужит не только укором, но и примером. Сейчас я понял, что пока у нас есть такие воины, немцам не топтать нашу землю. Благодаря вам из окружения начали выходить наши дивизии, уже спасены почти двести тысяч людей. Честь вам и слава!

Он поднял руку к фуражке в приветствии, прошёл перед всем строем и зашагал к штабу.

– Товарищ старшина, подойдите ко мне, – сказал генерал Петров, я подошёл, хотел доложиться, но он махнул рукой, – отойдём в сторонку, Василий Захарович.

Отойдя метров на десять, генерал продолжил:

– Спасибо, Василий Захарович, и за роту, и за песню, и за надежду. Однако дело тебе предстоит архитрудное. По данным разведки в окрестностях Ружан сосредоточилась большая часть корпуса Иоахима Лемельзена. Благодаря вам остатки 18 танковой дивизии Неринга отведены под Брест на переформирование, но 17 танковая фон Арнима и 29 моторизованная дивизии завтра утром по приказу Гудериана должны нанести концентрированный удар, чтобы перерезать Слонимский коридор. Если бы я не знал ваших возможностей, то и речи бы не завёл, а сейчас возлагаю на вас большие надежды. Чтобы упредить немцев, наше командование

спланировало контрудар с рубежа Ивацевичи-Слоним-Дятлово-Лида, и на южном фланге на острие атаки пойдёте именно вы. Вас будет поддерживать 155 дивизия, но она не сможет сделать то, что по силам вам. Приказываю, – генерал подтянулся, – сегодня после полуночи скрытно войти в Ружаны и уничтожить штаб 47 корпуса. За вами следом в Ружаны войдёт 155 дивизия и вступит в бой с расквартированными в городе полками. А, чтобы дать возможность нашей дивизии развернуться, вам предстоит связать боем танковые и пехотные подразделения противника, сосредоточенные в восточных пригородах: в Павлово, Березницах, Долках. В случае успеха операции после восстановления боеспособности роты незамедлительно отправитесь маршем направлением на Коссово. Задача – связать боем немецкое соединение из моторизованного и двух пехотных полков, которые блокируют нашу 30 танковую дивизию. Одновременно с вами из Коссово по противнику ударят наши танкисты и артиллерия. Разгром той немецкой блокирующей группы позволит нашим войскам свободно маневрировать к югу от Ивацевичей. После этого при поддержке танков 30 дивизии вы должны перекрыть Брестское и Минское шоссе южнее Ивацевичей. В то же время наши дивизии нанесут удар по корпусу Швеппенбурга с севера, запада и востока. Время исполнения всей операции трое суток. Понимаю, что задача вам ставится запредельная и практически невыполнимая, но и вы не простая рота. Подумай, Василий Захарович, что вам ещё потребуется для успешного выполнения приказа.

– Да, ошеломили вы меня, Михаил Петрович. Из таких походов обычно не возвращаются. Что касается дополнительного обеспечения, то помимо четырёхкратного боекомплекта на каждый ствол, для автономных действий нам потребуются пара грузовых машин для перевозки и временного хранения горючего, боеприпасов, снаряжения и продуктов питания. А также обязательное пополнение боеприпасами после каждого большого боя.

– Всё получите, но сейчас могу дать только два ЗИСа, трофейных машин больше нет.

– Годится.

– Сейчас отправляйтесь на Варшавское шоссе и ждите за городом у водонапорной башни. Туда вместе с машинами вам подвезут приказ, шифроблокнот и карты.

Генерал поспешил в штаб, а мы погрузились в машины, и снова нелёгкая погнала меня на бесконечную дорогу подвигов, потерь, открытий и обретений.

Глава 4

За тот час, что мы простояли на обочине бойцы успели несколько раз покурить, оправиться и даже вздремнуть, а водилы вдоволь попинали колёса и налюбовались открытыми моторами.

Я ходил вдоль колонны туда-сюда и безуспешно спорил с одолевающими сторонними мыслями, поскольку нынешнее утро украло мои уверенность и спокойствие. Предстоящая операция имела очевидные и внушительные минусы, и я понимал, что в безнадёжном и опасном рейде придётся надеяться только на нашу броню, внезапность, нахальство и импровизацию. По сути, командование посылало нас на смерть, и я молил бога только об одном, чтобы нам хватило сил телесных и душевных, выстоять и не надорваться.

Сначала я нетерпеливо высматривал каждую приближающуюся со стороны города машину, потом перестал на них реагировать. А, когда я погрузился в размышления, они и подкатили. Они – это знакомая генеральская эмкаи едущие за ней две гружёные выше бортов трёхтонки. Ого! На этот раз начальство явно не поскупилось.

Из эмки выбрались пехотный капитан с объёмистым пакетом и старлей госбезопасности в новенькой полевой форме. Демонстративно делая вид, что не понял зачем припёрся безопасник, я расписался в получении и спросил:

– Товарищ капитан, генерал-майор Петров ничего не просил передать на словах?

– Странную фразу сказал: не железо и пламя, так бумага и чернила. Я ничего не понял.

– Ясно. Спасибо товарищ капитан.

– Всего вам доброго, берегите себя, стальная рота.

– Почему стальная, – насторожился я.