"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Мечен, несомненно, побежденный враг – он нас боится. И страх – гораздо более надежный мотив верности, чем эфемерные убеждения и принципы. Тебе ли этого не знать.
– Я это знаю. Но понимаешь ли ты, на что мальчишка способен и чего мы сможем добиться от него силой? Ты понимаешь, какая огромная это разница? Если Важан собирался с его помощью прорвать границу миров, он может в сотни раз больше, чем даст по принуждению!
– Значит, он должен дать в сотни раз больше по принуждению, только и всего. Инда, добровольно сотрудничать он будет, только если мы все станем заложниками его прихотей. Он умен,
– А если колония его не сломает, а только ожесточит?
– Колония ломала и не таких… А Йелен, несмотря ни на что, изнежен. Он привык хорошо есть, сладко спать, он не знает, что такое побои, что такое тяжелый труд. Он должен понять, насколько бесправен и зависим. И если ты запрешь его в лаборатории возле свода, он этого не поймет. Он будет верить в собственную исключительность, он противопоставит тебе – лично тебе – свою гордость и независимость. И я не знаю, сможешь ли ты ему противостоять. Попробуешь действовать убеждением – он сядет тебе на шею. Попробуешь давить – замкнется и ожесточится.
Нет сомнений, Приор повторяет слова Вотана, не сам же он все это придумал…
– А что пойдет по-другому в колонии? Там его еще и поддержат – он ведь идол мрачунов. На миру, знаешь ли, и смерть красна.
– В колонии ему укажут на его место. В колонии новый воспитанник – обыденность. И это, как ты понимаешь, не система возврата обществу полноценных граждан, а система уничтожения их воли. И эта система шлифовалась годами, там работают профессионалы.
– Я видел профессионализм Страстана… – проворчал Инда.
– Это профессионализм особого рода, – улыбнулся Приор.
– Но мальчик нужен нам за сводом! А не в болоте! – Инда понимал, что Приор прав, и это был его последний – и не самый веский – аргумент.
– Его будут возить за свод каждую неделю. Под конвоем.
– Хорошо. Позволь мне только переговорить с ним. Может быть, он сразу даст согласие сотрудничать, – у меня есть для него серьезные аргументы.
– Я не возражаю. Поговори. Но не вздумай ему что-то предлагать и тем более торговаться. Стоит только дать ему понять, что ты готов на уступки, – и все, ты никогда не вылезешь из бесконечного торга.
– А еще, кроме оборотня, есть Йера Йелен и его комиссия… Ты не боишься шумихи в Думе и в прессе?
– Нет, не боюсь, – лаконично ответил Приор.
Инда выехал в Брезен на авто, в сопровождении Страстана. Страстан всю дорогу разглагольствовал о своем заведении, чем успел Инду утомить.
– Ты не боишься, что Йелен перебьет всех мрачунов, которые работают в колонии? – спросил наконец Инда.
– Значит, туда им и дорога, – невозмутимо ответит Страстан. – Признаться, мне нет до них никакого дела – перебьет этих, другие на их месте будут осторожней. Но, уверяю тебя, профессор Мечен будет в десять раз усердней в воспитании Йелена, чем обычно. Некоторые наши особенно агрессивные выпускники вообще теряют способность к «удару мрачуна», настолько прочно в них вбивается этот запрет.
– Именно агрессивные?
– Да, именно они. Потому что трусливые и покладистые ребятишки боятся наказания и не лезут на рожон. А упрямым мы вырабатываем условный рефлекс на подсознательном уровне,
– Ты рассуждаешь о своих подопечных, словно о дрессированных животных, – сказал Инда – стараясь не вкладывать в эти слова много сарказма. – Как о подопытных собаках.
– Не вижу в этом ничего предосудительного. В обычных колониях для малолетних преступников воспитанникам нечего противопоставить своим воспитателям – они беспомощны. Наши воспитанники обладают серьезным оружием против нас. И не только нас. Лишить их этого оружия – наша первейшая задача.
– Зачем тогда в колонии мрачуны? Ведь чудотворы для воспитанников неуязвимы?
– Потому что и воспитанники неуязвимы для чудотворов.
Да, об этом Инда не подумал: в обычной уголовной тюрьме не нужны даже ружья – один чудотвор может справиться с шестью-семью взрослыми мужчинами.
– Сегодняшний бунт показал, что без мрачунов все могло бы закончиться значительно большими потерями, – продолжил Страстан. – С нашей стороны, разумеется.
– А есть потери? – Инда давно ознакомился с отчетом, присланным в Тайничную башню телеграфом, поэтому и спросил – просто посмотреть, как Страстан будет извиваться.
– Толпа из двухсот человек, даже безоружная, – это сила против двадцати охранников… Серьезно пострадал только старший воспитатель, но, насколько я понял, – это личная заслуга Йелена. Ранено четыре чудотвора, но это пустячные раны.
– А дети? Я слышал, пострадало много детей.
– Это не дети – это малолетние преступники, опасные для общества, – поморщился Страстан. – В больницу доставлено двадцать семь человек. Остальные отделались легкими ушибами, и медицинская помощь им оказана на месте.
– Да, и среди доставленных в больницу – двенадцатилетняя девочка, которая ну никак не могла представлять серьезной угрозы для вооруженных чудотворов – взрослых мужчин.
– Это случайность. Стреляли в толпу.
– А мне кажется, это не случайность. Мне кажется, это стратегия ведения войны с воспитанниками, Веда. Что-то вроде шантажа – наказание невиновных.
– Да, чувство вины – сильный метод воздействия и поддержания дисциплины, – легко согласился Страстан.
– Главное, чтобы об этом не узнала общественность, Веда. – Инда отвернулся. – Это очень некрасивый с точки зрения обывателей метод воздействия. Надеюсь, в прессу не просочится информация о жертвах со стороны детей.
– Разумеется.
Йелен был заперт в одном из кабинетов здания администрации колонии, с крепкими решетками на окнах, выходивших на болото. Его охраняли два чудотвора: один внутри кабинета, другой – снаружи. Напрасно, стоило бы запереть Йелена в комнате с окнами на плац – это бы лучше подготовило его к разговору. На плацу человек восемьдесят подростков, раздетых едва ли не донага, стояли строем, вытянув вперед руки, – и по всей видимости, стояли не первый час. У них на глазах двое воспитателей ремнями избивали мальчишку лет пятнадцати, и вопли его Инда услышал еще на дороге. Пожалуй, это имело мало общего со школьными наказаниями – общественность нашла бы такой способ воспитания варварским. Инда поморщился и прошел мимо – профессионалы! Специалисты по психологии подростков-мрачунов!