"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Сапоги набивали ногу и громко топали, и ночью по тракту Спаска шла босиком. Что бы с ней ни происходило, о чем бы она ни думала – все наталкивало на мысли об отце: и неудобные сапоги, и постоялые дворы на тракте, и лошади, ехавшие мимо. Хотелось лечь на дорогу и сжаться в комок.
Иногда она задумывалась, зачем идет в Хстов, – ведь это сделает боль только сильнее, нисколько не поможет и ничего не изменит. Никакого последнего долга она за собой не чувствовала и не понимала, что такое «последний долг». Она просто хотела еще раз увидеть отца. Пусть это будет последний раз, но она должна
К вечеру следующего дня Спаска уже не держалась на ногах и свернула на постоялый двор: нужно было отдохнуть хотя бы час, чтобы идти дальше, а юному волгородскому богатею не пристало сидеть на обочине.
Постоялый двор был маленьким, для публики при деньгах, и Спаска не опасалась развязных мужиков, которые заинтересуются увесистым кошельком беззащитного юноши (деньги она тоже взяла у Славуша, он бы от этого точно не обеднел). Прямо напротив входа висел лик чудотвора, и Спаска едва не забыла, что ему надо поклониться. Отец не кланялся ликам… но ее замешательство у двери не вызвало подозрений ни у хозяина постоялого двора, ни у его посетителей.
Есть не хотелось. Даже наоборот: мысль о еде вызвала тошноту и жжение в желудке. Но за право сидеть за столом надо было заплатить, и Спаска попросила вина и фруктов. Над ней не посмеялись только потому, что приняли за богача. Вино у хозяина нашлось, а вместо фруктов он предложил ей кислой капусты (и был очень горд, что это настоящая капуста, а не заячья). В ней, сероватой и тухло пахшей, яркими каплями краснели полупрозрачные клюквины. А напиток, который хозяин принес в кружке, на самом деле был хлебным вином, разведенным водой и подкрашенным брусникой. Есть капусту Спаска не стала, а «вино» выпила – залпом, как воду. Сначала ей просто хотелось пить, а попросить воды она постеснялась. Потом же, утолив жажду, решила, что вино подкрепит ее силы. Отец давал ей пробовать разные вина, но говорил, что пить вино надо осторожно: сначала оно веселит и снимает усталость, а потом пьянит и валит с ног.
Вино не только подкрепило силы – оно вскружило голову и ненадолго ослабило боль. И голоса, зудящие вокруг нее уже вторые сутки подряд, вдруг из несвязного гула превратились в разговоры, к которым можно прислушаться. В трактире было не много людей: семья купца (отец, мать и двое взрослых сыновей) и три трудника со строительства новой гати, возвращавшихся домой с деньгами. За стол к трудникам подсел хозяин, чтобы расспросить их о грядущей осаде. Купцы ездили по деревням, скупая сено, и ни о чем, кроме сена, не говорили.
Трудники пели о тайном оружии чудотворов, о скорой победе над колдунами и врали о собственных подвигах на подступах к замку. Спаска сначала не слушала их, ей неприятно было их слушать, как вдруг они вспомнили Змея, которого чуть ли не каждую ночь видели над болотом.
– Э, ребята, да вы не знаете главного! Змей убит! – Хозяин радостно потер руки – обрадовала его не смерть Змея, а возможность первым сообщить столь важную новость.
Трудники не поверили сначала, но
– А зачем его в Хстов-то повезли? Вдруг он оживет? Я видал однажды, как гадюка с отрубленной головой ползала, а голова ее сама по себе кусалась.
– В-о-от! – Хозяин поднял палец. – В этом самое главное. Чтобы оборотень не ожил, его нужно сжечь на костре. Змей занял чужое тело, и, вроде как, душа того человека тогда освободится и сможет отправиться в светлый мир Добра. А змеиная душа скатится под землю, в пыточные Зла.
Сжечь? Спаска прикрыла глаза, чтобы не сморщиться от боли. Зачем?
– Тело оборотня везли гвардейцы, а следом проехала карета Надзирающих. Они тут останавливались сменить лошадей. Надзирающие мне об этом и рассказали. И звали в Хстов, на праздник. Говорили, торжественно все будет, на площади Чудотвора-Спасителя.
Праздник? Как быстро они все решили. Как будто заранее знали, что отца убьют.
– А как они догадались, что это оборотень? Выследили?
– Не-е-ет! – Хозяин снова потер руки, радуясь столь благодарным слушателям. – Стоящему Свыше было видение. К нему во сне явился Чудотвор-Спаситель и указал на Змея-оборотня.
«Во сне явился»… Спаска едва не фыркнула: Стоящий Свыше получает приказы от чудотворов. Им нужны неопровержимые доказательства того, что отец мертв. И праздник на площади Чудотвора-Спасителя… Если тело сожгут, никаких сомнений не будет.
– Успеем мы до Хстова-то добраться?
– Не знаю. Говорят, на завтра праздник назначен. На третий день, как положено.
– Не, не успеем. Даже если рано утром выедем, к полудню не доберемся…
Спаска хотела сорваться с места немедленно, но остереглась привлечь к себе внимание, поэтому дождалась, когда хозяин оставит своих гостей и вспомнит о ней. И тот вспомнил.
– А что капусточку-то не ешь? – спросил он заботливо и огорченно.
– Я не люблю кислое, – ответила Спаска, и хозяин еще больше уверовал в богатство сидевшего перед ним юноши. – Скажите, а почтовые останавливаются здесь?
– Конечно. Здесь станция, лошадей меняют. Обязательно останавливаются. Если хочешь, я договорюсь. – Он заглянул Спаске в глаза, как добрый дедушка. Не позарился на деньги за комнату.
– Да, если можно, – кивнула Спаска. – Признаться, я боюсь разбойников. Мне не приходилось ездить на почтовых.
Дождь не кончался.
14 июня 427 года от н.э.с.
Разговор с Индой слегка поколебал уверенность Йеры: и в здравости собственного рассудка, и в чистоплотности Жданы Изветена, и в словах Грады Горена.
Однако из этих троих наибольшее доверие вызывал все же Ждана Изветен, что бы ни говорил о нем доктор Чаян. Потому утром в понедельник Йера велел Даре ехать по направлению к Храсту. Следовало принести извинения магнетизеру-знахарю за то, что Йера не смог сберечь три тома энциклопедии. И… попросить посмотреть оставшиеся.