Стоящий у Солнца
Шрифт:
Охранник же и так был наказан: суровые фингалы синели под каждым глазом, что бывает от хорошего удара в переносицу либо при сотрясении головного мозга. Если бы Савельев захотел убрать Ивана Сергеевича, то сделал бы это давно и совсем несложно...
Он вошел в свой номер, где все уже было отремонтировано, побелено, заклеено, словно и не было ни трещин, ни выпавшей штукатурки. Сразу же закрыл дверь на ключ и лег в постель. Но и поуспокоившись, не мог собраться с мыслями. Лежал и тупо думал, что, когда в государстве беспредел, хочешь не хочешь, придется идти работать к шведам, связываться с авантюристами, со шпионками, работающими сразу на двух хозяев, ибо в искаженном мире и разрушенном обществе не может
Он опасался, что Августа может прийти к нему под предлогом обязательного стакана теплого молока на ночь и что он, не готовый еще лавировать там, где проявляются обыкновенные человеческие чувства, может взорваться, выставить ее и тем самым навредить делу. Августа же чувствовала его состояние, и в эту ночь он уснул без молока, которое в теплом виде терпеть не мог.
Но утром она принесла обязательный кофе в постель. И открыла помер своим ключом. Иван Сергеевич прикинулся спящим. Августа поставила маленький никелированный поднос на ночной столик и вдруг поцеловала ему руку, лежащую поверх одеяла. Он инстинктивно отдернул ее, вытаращив глаза.
— Варберг приехал, — тихо сообщила она. — Доброе утро!
И так же тихо выскользнула из номера.
19
Русинов еще раз обошел свою машину: притащили на буксире — так и не отцепленный от переднего крючка, чекерный трос валялся на земле. Он забрался в салон, осмотрелся — все на месте, кроме коробки испорченной тушенки, которую он выставил снежному человеку. Достал из-под матраца радиомаяк, вынул его из свинцового футляра и спрятал назад. Пусть теперь Служба наконец вздохнет облегченно: Мамонт вновь появился в эфире!
Собаки, подняв лай, уже не смолкали, однако во дворе участкового была тишина. Русинова подмывало осторожно подойти к окну, тихо постучать и чтобы открыла Ольга... Но он не знал ее окна, не имел представления о расположении комнат в том большом доме. Забравшись в машину, он отстегнул кровать и лег, не раздеваясь. Через несколько минут собаки умолкли, стало тихо и спокойно.
Участковый был возле Кошгары вчера, иначе бы встретились на мертвой дороге. Как он там оказался? Поехал разыскивать его, когда Ольга сказала, куда он направляется? Но почему только вчера, когда прошла уже неделя, как он отправился к Кошгаре? Может быть, пришел срок выпускать его из каменного мешка? Выпускать уже невменяемого? Или участковый даже не заходил в штольню, отбуксировал машину — зачем она теперь сумасшедшему? Потом будет объявлено, что найдена машина с такими-то номерами, такой-то марки, хозяин которой бесследно исчез. А Русинова оставили пока в пещере дозревать до полного умопомрачения... Нет, не вяжется! Машину бы не трогали, лишние вопросы. Да и сомнительно, чтобы участковый запирал его в каменном мешке. Наверное, было так: Ольга ждала, что он вернется, и не выдержала, рассказала отцу, куда он поехал. Если здесь существует поверье, что Кошгара — проклятое место, зона радиоактивного заражения, то участковый поехал его искать. Нашел разукомплектованную машину и пошел в штольню — возможно, определил, что хозяина нет уже несколько дней, а все подземелья в Кошгаре можно обойти за полдня. Значит, что-то случилось с Русиновым. В пещере обнаружил груду углей и головни на насосной площадке, расплавленный и застывший свинец. Понял, что человек ушел без машины, зацепил ее и притащил в поселок...
Не хотелось обвинять отца Ольги, а косвенно и ее, но и оправдать трудно. Участковый связан с хранителями — это установлено. И мало того, покрывает серогонов,
А снежный человек? В стекле — пулевая пробоина! Участковый мог понять, что Русинов отстреливался от снежного человека, — там же куча следов его присутствия: мятые, погрызенные банки, выломанная дверца. К тому же это не снежный человек, конечно, если умеет читать. Одичавший, сумасшедший Зямщиц?.. Участковый мог решить, что произошла схватка с ним и в результате Русинов пропал... И это абсурд! Следы на дороге после дождя, пожалуй, видны до сих пор... Он просто пытается оправдать Ольгиного отца.
На окраине поселка залаяла собака, и голос ее, словно подхваченный ветром, разлетелся по всем улицам. Кого-то еще носило ночью. Русинов услышал мягкий шелест шагов по земле, осторожно привстал: чтобы на качнуть машину, и отодвинул край занавески. К воротам участкового подходили двое мужчин в спортивных костюмах — в темноте отчетливо белели белые «лампасы» на брюках, окантовка обшлагов и воротников. Один сел на скамеечку у ворот, другой перемахнул через изгородь палисадника, подошел к окну, осторожно постучал. Видимо, за окном откликнулись на стук. Мужчина выбрался из палисадника и, ожидая, когда отопрут калитку, стал осматривать машину. Тронул ручку водительской дверцы, пощупал место удара на лобовом стекле, и, когда остановился возле окна, Русинов узнал его! Виталий Раздрогин!
Калитка отворилась всего на секунду, впустив гостей. На улице начинало светать, и забираться под окна дома было опасно. Русинов осторожно вышел из машины, попробовал заглянуть во двор — там было еще темно, да и забор высокий, бесшумно не перелезть. Он метнулся вдоль изгороди: участковый обстроился основательно. В сторону огорода с цветущей картошкой выходили рубленые стены сараев, так что путь во двор один — через калитку или ворота.
Он тронул калитку — заперто изнутри... И тогда демонстративно сел на скамеечку и стал ждать. Прошло минут двадцать, прежде чем во дворе заходили: сначала послышался неясный говор двоих мужчин, затем неожиданно взвыл стартер легковой машины. Двигатель долго не заводился — похоже, давно не ездили! — лишь с шестого приема раздался мерный гул «Жигулей».
— Давай скорее! — внятно сказал кто-то. — Чемодан в багажник!
Будто удирали!
Русинов затаился в проеме запертой калитки. Вот дрогнули ворота, и створки их распахнулись наружу, заслонив Русинова. Со двора выехал «жигуленок» шестой модели, новенький, молочно-белый, притормозил возле машины Русинова. Не видно, кто за рулем! Вышедший вслед за машиной человек стал запирать ворота: завел одну створку, потом взялся за другую, открывая Русинова.
Это был Раздрогин! Только неузнаваемый — в белом летнем костюме, черной рубашке и белом же галстуке, в руке небольшой кейс. Он куда-то срочно уезжал!
Русинов выступил из проема калитки и оказался за спиной и чуть сбоку от Раздрогина.
— Здравствуй, Виталий!
Раздрогин замер, но лишь на миг! Спокойно захлестывая створку ворот с другой створкой, обернулся...
Он! Разве что возмужал, заматерел — эдакий элегантный молодой купец.
— Ну что смотришь, Раздрогин? — спросил Русинов. — Мы тебя ищем лет пятнадцать. А ты здесь?
Он владел собой великолепно: спокойно бросил кейс на заднее сиденье, распахнул переднюю дверцу, чтобы сесть.