Стойкий принц

Кальдерон де ла Барка Педро

Мулей

Завтра вас возьмут домой, Встретят, руки к вам простерши. По сравненью с вашим, горше Незавидный жребий мой.

Фернандо

Мы с тобою в Феце оба. Этому наперекор Ты мне про свою зазнобу Не рассказывал с тех пор.

Мулей

В самом деле, мы вдвоем В городе одном бок о бок. Верно, я стыдлив и робок Где-то в существе своем. Я таиться дал обет О любви своей предмете. Раз ты друг, не кто-то третий, Я открою свой секрет. Птица феникс, — слушай, слушай! — Возрождается века, — Так бессмертна и тоска, Мне снедающая душу. Точно феникса, огню Предаю я ревность к милой И,

как феникса, храню Страсть, прошедшую горнило. Выше всякой похвалы И ценней любого дара Жизнь, рожденная из жара, Феникс, взмывший из золы. Феникс — образ потаенный. Имени не молвлю вслух. То, что выдал я, как друг, Утаил я, как влюбленный.

(Уходит.)

Явление пятое

Дон Фернандо, потом король Феца и Мулей.

Фернандо

Неуспех мой несравним С этим горем наихудшим. Если фениксом он мучим, Преимущество за ним. Редкостна его беда, А моя обыкновение: На войне любой военный Может пленным быть всегда.

Появляются король Феца и Мулей.

Король

Принц, изволь, за мной последуй! Полюбуемся отсюда, Как затравленного тигра Лесники мои уложат.

Фернандо

Господин! Ты ежечасно Мне находишь развлеченья. При таком уходе пленный Родину свою забудет.

Король

Пленный пленному не пара. Я ценить тебя обязан. Ты обласкан по заслугам, Соответственно значенью.

Появляется дон Хуан.

Явление шестое

Те же и дон Хуан.

Хуан

Выйди на берег, Фернандо, Взоры зрелищем порадуй. Христианская галера Подплывает с моря к суше. Португальские знамена Развеваются на мачтах, Сам же корпус корабельный Тканью черною обтянут. Что за двойственность постигла Эту радостную новость? И по ком надела траур Быстроходная галера? Радостно освобожденье, Что они тебе готовят, Но что ты еще в неволе — Объясненье их печали.

Фернандо

Нет, Хуан, с какой натяжкой Ты их строгий вид толкуешь! Было б полным их веселье, Если б так все обстояло.

Появляется дон Энрике, в трауре, с с незапечатанным письмом в руке.

Явление седьмое

Те же и дон Энрике

Энрике (королю)

Дай обнять тебя, властитель!

Король

Тем же искренне отвечу.

Фернандо (Хуану)

Это смерть мне возвещает.

Король (Мулею)

Это мне приносит славу.

Энрике

А теперь, удостоверясь В совершенном вашем здравье, Я с Фернандо, мой властитель, Поздороваться осмелюсь.

Братья обнимаются.

Фернандо

В честь чего, скажи, Энрике, Это траурное платье? Впрочем, чтобы догадаться, Только слез твоих довольно. Я, по-видимому, должен Навсегда в плену остаться? Если только это повод Погребального наряда — Радуйся, мои желанья Совпадают с этой вестью. Принимаю неизбежность. Я о ней мечтал и думал. В светлое переоденьтесь, Веселитесь и пируйте! Верь, пожалуйста: я счастлив, Если все у вас в порядке И здоров король и брат наш. Как он, кстати, поживает?

Энрике

Повтореньем тяжкой вести Я боюсь удвоить горе.

(Королю.)

Разреши, властитель, сразу Все поведать

вам обоим, Пусть несхожи с тронным залом Для торжественных приемов Эти горные откосы. Пленнику верни свободу, Выслушай мое известье, Окажи мне честь вниманьем В деревенской обстановке. В Португалию вернулся Флот, который горделиво Тяготил так долго море, Одного из принцев, брата Короля, не досчитавшись. Только Эдуард услышал О пленении Фернандо, Скоро стал сдавать и скоро С горя отдал богу душу. Видно, справедливо мненье, Что кручина убивает. Умер он и упокоен Ныне в царствии небесном.

Фернандо

Слишком дорогой ценою Плен тяжелый мой окуплен!

Король

Продолжай. Аллах свидетель, Как я новостью расстроен.

Энрике

В завещании покойный Приказал в обмен за принца Сдать немедленно Сеуту, Что и прибыл я исполнить. Нужные мне полномочья Получил я от Альфонса, Нынешнего государя, Коронованного вскоре.

Фернандо

Замолчи! Ни слова больше! Эта речь твоя не только Недостойна принца крови И главы святого братства, Но была б позорна так же И в любых устах простого Дикаря, который вовсе О Спасителе не слышал. Если брат, покойный ныне, Раньше так сказал в духовной, То не с тем, чтоб город сдали В точности, согласно букве. Он хотел статьею этой Только дать понять, как жарко Стал бы сам он добиваться Моего освобожденья. Долг ваш этого достигнуть Всеми прочими путями: Не словами убежденья, Так вооруженной силой. А его упоминанье О Сеуте только значит: Домогайтесь вашей цели Стойко, не щадя усилий, Ибо невообразимо, Чтобы государь христьянский Маврам сдал без боя город, За который столько крови Пролил собственной особой. Эдуард во время штурма, Как, наверно, вам известно, Первым вверх взобравшись, поднял Наше знамя над зубцами. Это все еще пустое, Есть важней соображенья! Бросить город, по закону Поклоняющийся богу, Средоточье благочестья, Цитадель католицизма! Христианским ли поступком, Подвигом ли португальца Будет выдать оттоманам Церкви те на поруганье? Допустить, чтоб полумесяц — Символ ночи и затменья — Светоч истины небесной Заслонил своею тенью! Хорошо ли это было б — Превратить часовни в стойла, В алтарях устроить ясли? Или то, что многим хуже, — В храмах основать мечети? Тут конец. При этой мысли Волосы взлетают дыбом, Занимается дыханье. Я молчу и содрогаюсь, Потому что ясли, стойла Богу не впервой, не диво: В прошлом господу, как гостю, Эти ведомы жилища. Но открыть мечети в храмах — Значит отказать в приюте Божеству, прогнать с порога К вечному стыду и сраму. Разгласят о нас потомки: Из пристанища господня Бога выгнали христьяне, Чтоб очистить помещенье Злобным демонам в угоду. Мало этого. Примите И такое во вниманье: У католиков в Сеуте Семьи есть и состоянье. Вере многие изменят, Чтобы сохранить богатство. Хорошо ли мы поступим, Потакая отпаденьям? Дети горожан привыкнут К нравам мавров и порядкам, Пропитавшись с малолетства Семенами лжеученья. Хорошо ли это будет — Умертвить ростки живые, Чтоб одну из плена вывесть Жизнь, лишенную значенья? Больше ли я человека? Кто я, чтобы столько стоить? Если даже жизнь инфанта Жизни многих равноценна, Я — заложник и невольник, Принцем больше быть не вправе. Умереть, не правда ль, значит Потерять существованье? Я его лишился в битве, Следовательно, и умер. Умер я, и безрассудно Совершать покупку тела Дорогой ценой убийства Стольких тысяч неповинных. Дай, я разорву бумагу С полномочьями твоими И клочки ее развею Роем солнечных пылинок.