Страх и ненависть в Лас-Вегасе
Шрифт:
— Здорово. Они, наверно уже приготовили к нашему приходу большую сеть.
Он покачал головой.
— Как твой адвокат, советую тебе обо мне не беспокоиться.
В теленовостях показывали вторжение в Лаос — череда жутких кадров: взрывы, искореженные руины, бегущие в ужасе люди, нелепое вранье пентагоновских генералов.
— Выключай эту хуйню! — завопил мой адвокат. — Поехали отсюда!
Мудрый ход. Сразу после того, как мы забрали машину, мой адвокат впал в наркотическую кому и, прежде, чем я вернул управление, успел проехать на красный на Главной улице. Я усадил его на пассажирское
Радио погромче. Погромче магнитофон. Любуемся закатом впереди. Опустить стекла и вдыхать прохладный бриз пустыни. О да! Вот оно. Полный контроль. Катаемся субботним вечером по главной улице Лас-Вегаса, два старых приятеля на огненно-красном кабриолете … укуренные, бухие, обдолбанные … Хорошие люди.
О Боже! Что за мерзкая музыка?
«Боевой гимн лейтенанта Кэлли»:
« … Мы продолжаем свой марш …
Когда я достигну последнего лагеря,
в краю за солнцем
И великий командующий спросит меня …
(О чём он спросил тебя, Расти?)
« … Бился ли ты или бежал?»
(и что ты ему ответил, Расти?)
«на их выстрелы мы ответили всем, чем могли … »
Нет, не верю! Это слуховые галлюцинации. Я взглянул на адвоката, но тот таращился на небо; видимо, его мозг отправился в тот самый лагерь за солнцем. Слава богу, он не слышит. Иначе бы с ним случился припадок расистской ярости.
К счастью, песня кончилась. Но настроение было уже испорчено … а теперь меня забрал бесовский сок кактуса, погрузил меня в недочеловеческий страх. Вдруг мы оказались у поворота к стрелковому клубу «Минт».
На знаке было написано «Одна миля». Но даже за милю я услыхал затихавший треск двухтактовых мотоциклетных двигателей … а подъехав поближе — другой звук.
Ружья! Этот плоский гулкий грохот не спутать ни с чем.
Я остановил машину. Что за чертовщина там происходит? Я поднял все окна и, прижавшись к рулю, потихоньку двинулся по гравийной дороге … пока не увидел десяток фигур, паливших в небо из ружей через равномерные промежутки времени.
Они стояли на бетонной плите посреди поросшей мескитом пустыни, в этом скудном крохотном оазисе к северу от Вегаса … теснились со своими ружьями в полусотне метров от одноэтажного бетонного строения в полутени от десятка деревьев, окруженные полицейскими машинами, мотоприцепами и мотоциклами.
Ну конечно. Стрелковый клуб «Минт»! Эти психопаты не признавали никаких помех своим упражнениям в стрельбе. Здесь в гаражной зоне ошивалось около сотни мотоциклистов, механиков и прочих околомотоспортивных субъектов — регистрировались на завтрашнюю гонку, попивали пиво и оценивали чужую технику — и посреди этого балагана, не замечая ничего, кроме тарелочек, взлетавших в воздух где-то каждые пять секунд, люди с дробовиками невозмутимо расстреливали свои мишени.
А что? Стрельба задавала определенный
Я купил пива и встал наблюдать за регистрациией мотоциклов. Много шведских «Хускварн 405», … еще много «Ямах», «Кавасаки», несколько «Триумфов 500», «Майко», кое-где CZ, один «Пурсанг» … все очень быстрые, сверхлегкие кроссовые мотоциклы. «Харлеям» здесь не место, даже «Спортстерам» … Как если бы мы записали Большую красную акулу в гонку багги.
А это мысль. Вписать адвоката пилотом, заправить эфиром и кислотой и отправить на старт. Что они тогда будут делать?
Никто не отважится выйти на трассу с таким психом. Он перевернется на первом же повороте и раздавит пяток багги — заезд камикадзе.
— Какой взнос за участие? — спросил я у регистратора.
— Два пятьдесят.
— А если я скажу, что у меня «Винсент Блек Шэдоу»?
Он поднял на меня пристальный недружелюбный взгляд. Я заметил у него на поясе револьвер 38 калибра.
— Проехали. Всё равно мой пилот заболел.
Он прищурился.
— Твой пилот, дружок, тут не единственный больной.
— У него кость в горле застряла.
— Чего? — мужик начинал злиться, но вдруг что-то его отвлекло…
Мой адвокат. Он стоял без своих датских очков, без гавайской рубашки… с голым торсом, тяжело дыша и ничего не соображая.
— В чем дело? — прохрипел он. — Этот человек — мой клиент. Вы готовы предстать перед судом?
Я схватил его за плечо и плавно развернул его кругом.
— Проехали. Они не принимают «Винсент блек шэдоу».
— А ну-ка постой! — взревел он. — Что значит не принимают? Ты что, пошел на сделку с этими свиньями?
— Конечно нет, — я подталкивал его к воротам. — Сам посмотри, они все вооружены. Мы тут одни без оружия. Разве не слышишь, как там стреляют?
Он замер, прислушался, и вдруг бросился бегом к машине.
— Хуесосы! — орал он через плечо — Мы еще вернемся!
К тому времени, когда мы выехали обратно на шоссе, он обрел способность разговаривать.
— Господи! Как мы вообще затесались в банду этих ебанатиков? Скорее валим из города. Эти пидоры хотели нас убить!
5. Освещение событий … Пресса в действии … Безобразный провал
Гонщики были готовы к рассвету. Красивый восход над пустыней. Очень напряженный. Но гонка начиналась только в девять, а потому нам предстояло убить три долгих часа в казино радом с гаражами. Тут-то и начались все неприятности.
Бар открывался в семь. В бункере была еще «коффейная и пончиковая», но те из нас, кто провел всю ночь в заведениях вроде «Цирка-цирка», были не в настроении для кофе и пончиков. Нам хотелось чего покрепче. Мы были похмельные и злые, и нас было человек двести, так что бар открыли пораньше. К половине девятого у игорных столиков образовались большие толпы. Было шумно, повсюду раздавались пьяные крики.
К барной стойке притопал какой-то костлявый вахлак средних лет в майке «Харлей Дэвидсон» и гаркнул: «Етить твою мать! Какой сегодня день — суббота?»