Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
"Сожженое тело Господне" - прошептал я.
"У него там свечи.
Лоррен знает?"
Симмон открыл было рот что бы ответить, когда дверь опять открылась.
Кукла заполнил дверной проем, его темное одеяние колыхалось в теплом свете свечей.
Теперь он был в капюшоне, его руки были подняты.
Длинные рукава его мантии поймали поток восходящего воздуха и впечетляюще заклубились.
Этот же поток воздуха поймал его капюшон и частично снял с головы.
"Черт"-
Капюшон, одетый на половину, частично закрыл ему один глаз.
Он опять закрыл дверь.
Вилем и Симмон сохраняли на лице невозмутимое выражение.
Я воздержался от комментариев.
На миг стало тихо.
Наконец приглушенный голос раздался с другой стороны двери.
– Вы немогли бы постучать еще раз?
Иначе это будет не совсем правильно.
Вилем послушно подошел к двери и снова постучал.
Раз, другой, потом дверь распахнулась, и мы столкнулись с фигура в темном одеянии.
Капюшон покрывал тенью его лицо, а длинные рукава мантии шевелилсь на ветру.
– Кто призывает Таборлина Великого?
– произнес Кукла нараспев, его звонкий голос был слегка приглушен глубоким капюшоном.
Рука была театрально поднята.
– Ты!
Симмон! Наступила пауза, и голос его утратил драматический резонанс.
– Мы сегодня виделись, не так ли?
Симмон кивнул.
Я чувствовал, что смех, переполняя его, пытался найти выход.
– Как давно?
– Около часа.
– Хммм. Капюшон кивнул.
– На этот раз было лучше? Он протянул руку чтобы опустить капюшон и я заметил, что мантия слишком большая для него, рукава доходили ему до кончиков пальцев.
Когда из под капюшона появилось его лицо, он улыбался как ребенок, который играет в переодевание с одеждой родителей.
– Ты не играл Таборлина раньше, - признался Симмон.
– Ох. Кукла немного стушевался.
– Как же на этот раз?
В последний раз, я имею в виду.
Это был хороший Таборлин?
– Очень не плохой - сказал Симмон.
Кукла взглянул на Вилема.
– Мне понравилась мантия - произнес Вил.
– Но я всегда считал, что у Таборлина нежный голос.
– Ох. В конце он посмотрел на меня.
– Привет.
– Привет- сказал я самым вежливым тоном.
– Я тебя не знаю. Пауза.
– Кто ты?
– Я Квоут.
– Кажется ты очень уверен в этом- сказал он, пристально глядя на меня.
Другая пауза.
– Они называют меня Куклой.
– Кто это "они"?
– Кто они?
– поправил он, поднимая палец.
Я улыбнулся.
– Тогда кто же они такие?
– Кто же они тогда?
–
– пояснил я, улыбаясь еще шире.
Кукла вернул мне мою улыбку и сделал неопределенный жест рукой.
– Ты знаешь их.
Люди. Он продолжал смотреть на меня так, как я могу изучать интересный камень или тип листа, который до этого никогда не видел.
– А как ты называшь себя?
– спросил я.
Он казался немного удивленным, и его глаза сфокусировались на мне обычным способом.
"Я подозреваю, что уже говорил это," сказал он с оттенком упрека.
Он посмотрел на молчащих Вилема и Симмона.
"Теперь вы должны войти".Он повернулся и зашел внутрь.
Комната была не очень большая.
Но казалась лишней здесь, в сердце архивов.
Были здесь глубокие мягкие кресла, большой деревянный стол, и пара дверей, ведущих в другие комнаты.
И книги,- ими были переполнены полки и книжные шкафы.
Они были сложены на полу, разбросаны по всему столу и уложены на стулья.
Удивили меня и шторы, висящие на одной из стен.
Мой разум боролся с впечатлением, что за ними должно быть окно, несмотря на то, что я знал, - мы глубоко под землей.
Комната была освещена лампами и свечами, длинные и толстые они были похожи на таящие столбы из воска.
Каждый язык пламени вселял в меня смутное беспокойство, так как я думал об открытом огне в здании заполненном сотнями тысяч драгоценных книг.
И там были марионетки.
Они висели на полках и на колышки на стенах.
Они лежали поникшие в углах и под стульями.
Некоторые из них были в процессе создания или ремонта, разбросанные среди инструментов на столешнице.
Были полки полные фигурок, каждая из которых искусно вырезана и окрашена под человека.
На пути к своему столу, Кукла небрежно сбросил на пол свою черную мантию.
Одет он был в явно маленькую для него, мятую белую рубашку, мятые темные брюки, носки с разными пятками.
Я понял, что он был старше, чем мне казалось.
Его лицо было гладким и без бороды, но его волосы были снежно белые и жидкие на макушке.
Кукла освободил стул для меня, бережно убрав небольшую куклу, найдя ей место на соседней полке.
Затем он сел за стол, оставив Виллема и Симмона стоять.
К их чести будет сказано, они, казалось, ничуть не смутились.
Порывшись немного в беспорядке на столе, он достал неправильной формы, кусок дерева и небольшой нож.
Он еще долго испытующе глядел мне в лицо, затем начал методично вырезать, стружка нападала на стол.