Страх Мудреца. Дилогия

Ротфусс Патрик

Темпи и я шли в северо-восточную сторону к Штормвальским горам и Адемре.

– Ты уверен, что ты не хочешь, чтобы я отдал ему шкатулку?
– Спросил Дедан в пятый раз.

– Я обещал Маеру, что я сам верну ему деньги, - солгал я.

– Но ты мне нужен, чтобы передать ему это.
– Я передал большому наемнику письмо, которое я написал за ночь до того.

– Это объяснение, почему я был вынужден оставить тебя главой группы, - я усмехнулся.

– Ты можешь получить бонус за это.

Дедан

надулся от важности, когда заполучил письмо.

Стоявший поблизости Мартен издал шум, похожий на кашель.

***

Когда Темпи и я отправились в путь, мне удалось вытянуть из наемника несколько деталей.

В конце концов я узнал, что для лиц его социального положения было принято получать разрешение, прежде чем он самостоятельно взял себе ученика.

Дело осложнял тот факт, что я был чужаком.

Варваром.

Обучая такого человека, как я, показалось, что Темпи совершил больший проступок, чем нарушил обычай.

Он нарушил доверие со своим учителем и его людьми.

– Будет ли какой-нибудь суд?
– спросил я.

Он покачал головой.

– Не суд.

Шейн должна задать мне вопросы.

Я скажу, что я видел в Квоуте ожидание хорошего железа.

Он имеет Летани.

Он нуждается в Летани, чтобы руководствоваться им.

Темпи кивнул на меня.

– Шейн спросит тебя о Летани, чтобы увидеть, что я был прав в своих взглядах.

Шейн будет решать, действительно ли ты железо, стоящее ковки.
– Его рука сделала круг, совершая непростой жест.

– И что случится, если я не таков?
– спросил я.

– Для тебя?
– [Неопределенность.]

– Для меня?

Я буду срезан.

– Срезан?
– спросил я, надеясь, что не так понял.

Он поднял руку и пошевелил пальцами.

– Адем.
– Он сжал кулак и потряс им.

– Адемре.
– Затем он раскрыл свою руку и коснулся своего мизинца.

– Темпи.
– Он дотронулся до других пальцев.

– Друг.

Брат.

Мать.
– Он дотронулся до большого пальца.

– Шейн.
– Тогда он сделал жест, словно срывая свой мизинец и выбросывая его прочь.

– Срезан, - сказал он.

Значит не убит, но изгнан.

Я начал дышать легче, пока не посмотрел в бледные глаза Темпи.

На мгновение в его совершенно спокойной маске прошла трещина, а за ней я увидел истину.

Смерть была бы наказанием добрее, нежели быть срезаным.

Он был в ужасе, так как испугался так, как никто, кого я когда-либо видел.

***

Мы договорились, что наша самая большая надежда была для меня, чтобы вручить себя полностью в руки Темпи во время поездки в Хаерт.

У меня было около пятнадцати дней, чтобы отполировать до яркого блеска то, что я знал.

Надежда была в том,

чтобы когда я встретил старших Темпи, я мог произвести хорошее впечатление.

Прежде, чем начался первый день, Темпи поручил мне убрать прочь мой шаед.

Неохотно я так и сделал.

Он сложился удивительно в небольшой пучок, который запросто поместился в моей дорожной сумке.

Поддерживать темп Темпи было изнурительно.

Сначала мы вдвоем двигались в растяжке танцора, которую я наблюдал много раз до этого.

Затем, вместо нашей обычной быстрой хотьбы, мы бежали в течении часа.

После этого мы совершенствовали Кетан, а Темпи корректировал мои бесконечные ошибки.

Затем мы прошли милю.

Наконец, мы сели и обсуждали Летани.

Тот факт, что эти дискуссии были на адемском, не делало задачу легче, но мы договорились, что я должен погрузиться в язык так, чтобы когда я достиг Хаерта, я мог говорить как цивилизованный человек.

– Что является целью Летани?
– спросил Темпи.

– Чтобы дать нам путь, по которому следовать?
– ответил я.

– Нет, - строго сказал Темпи.

– Летани не путь.

– Что же является целью Летани, Темпи?

– Направлять нас в своих действиях.

Следуя Летани, ты действуешь правильно.

– Но это не путь?

– Нет. Летани помогает нам выбирать путь.

Затем мы начинали весь цикл сначала.

Бегали час, совершенствовали Кетан, шли милю, обсуждали Летани.

Это занимало около двух часов и после окончания нашей короткой дискуссии мы начинали сначала.

Однажды во время дискуссии о Летани я начал делать жест непонимания.

Но Темпи положил свою руку мне на макушку, останавливая меня.

– Когда мы ведем разговор разговор о Летани, ты не должен делать этого.
– Его левая рука быстро двигалась, показывая возбуждение, отрицание, а также несколько других жестов, которые я не узнал.

– Почему?

На мгновение Темпи задумался.

– Когда ты говоришь о Летани, она не должна быть здесь, - он постучал по моей голове.

– Или здесь.
– Он постучал по моей груди возле сердца и пробежал своими пальцами вниз по моей левой руке.

– Истинное понимание Летани живет глубже.

Живет здесь.
– Он ткнул меня в живот, ниже моего пупка.

– Ты должен научиться говорить отсюда, не задумываясь.

Когда мы продолжили, я медленно пришел к пониманию неписанных правил для наших дискуссий.

Мало того, что он намеревался научить меня Летани, он должен был показать, как глубоко укоренилось понимание Летани во мне.

Это означало, что на вопросы нужно было отвечать быстро, без преднамеренных пауз, которые обычно отмечали разговор на адемском.