Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Изначально я назвал ее "Сведущий в сумерках ", что, вы должны признать, было не очень хорошим названием.
К счастью, название не прижилось и сейчас большинство людей знают ее, как "Песня - полупесня".
Она не была моей лучшей работой, но ее легко было запомнить.
Клиенты в таверне казалось наслаждались ею и когда я услышал, как Лози насвистывает ее, разнося напитки, я понял, что она распостраняется, как пожар в угольном пласте.
После того, как народ спрашивал про мою
Я рассказывал, как мне удалось получить признание в Университете, когда мне едва исполнилось пятнадцать лет.
И рассказывал им, что я вошел в Арканум после того, как прошло всего три дня.
Я рассказывал им, как я назвал имя ветра в ярости после того, как Амброз сломал мою лютню.
К сожалению, на третий день у меня уже не было больше правдивых историй.
И, поскольку моя аудитория была еще более голодной, то я просто украл рассказ у Иллиена, поставив себя на его место, украл несколько кусочков из Таборлина, поставив себя и вместо него.
Я не горжусь этим, но в свою защиту хочу сказать, что совсем мало пил.
Более того, в моей аудитории было несколько хорошеньких женщин.
Существует что-то сильно заманчивое в возбужденных глазах молодой женщины.
Они могут вытянуть всякую дурь из глупого молодого человека и я не был исключением из этого правила.
Между тем, Дедан и Хеспи заняли маленький эксклюзивный мир молодых любовников, созданный для самих себя.
На это было радостно посмотреть.
Дедан стал мягче, спокойнее.
Лицо Хеспи потеряло большую часть своей твердости.
Они проводили много времени в своей комнате.
Успевали ли они поспать, несомненно.
Мартен возмутительно флиртовал с Пенни, выпивая достаточно, чтобы утопить рыбу и веселясь за троих.
Мы оставили Однопенсовик через три дня, не желая переходить тонкую грань гостеприимства.
Я, например, был рад уйти.
Между тренировками Темпи и вниманием Лози, я был почти мертв от усталости.
***
Время обратной дороги в Северен тянулось медленно.
Частично так было из соображений поберечь травмированную ногу Хеспи, но по большей части потому, что мы знали, что наше время вместе подходит к концу.
Несмотря на наши трудности, мы стали близки и было трудно оставить это позади.
Новости о наших приключениях бежали по дороге впереди нас.
Поэтому, когда мы останавливались на ночлег, еду и кровати можно было найти с легкостью, если не даром
На третий день после того, как мы покинули Однопенсовик, мы наткнулись на небольшую труппу исполнителей.
Они не были Эдема Руэ и выглядели скорее преследуемыми.
Их было всего четверо: старший труппы, двое
Они паковали свои шаткие корзины, когда мы решили остановиться, чтобы дать немного отдохнуть ноге Хеспи.
– Привет, артисты, - выкрикнул я.
Они нервно посмотрели, затем расслабились, так как увидели лютню на моей спине.
– Привет, бард.
Я улыбнулся и потряс их руки.
– Я не бард, просто немного пою.
– Привет и тебе, - сказал старик, улыбнувшись.
– Куда путь держите?
– С севера на юг.
Самостоятельно?
Она расслабились еще больше, когда узнали, что я шел с другого направления.
– С востока на запад, - сказали они.
– Насколько все было удачным?
Он пожал плечами.
– Достаточно бедно в последнее время.
Но мы слышали о Леди Чокер, которая живет в двух днях пути отсюда.
О ней говорят, что она никогда не отказывает человеку, если он умеет немного играть на скрипке или в представлении.
Мы надеемся уйти оттуда с парой пенни в карманах
"Дела шли получше когда у нас был медведь,"-сказал один из юношей
Народ платил чтобы поглазеть на его травлю
"Подхватил заразу от собачьего укуса"-объяснил мне другой.
"Сдох около года назад"
– Это досадно, - сказал я.
– Медведя трудно найти.
– Они кивнули в молчаливом согласии.
– У меня есть новая песня для вас.
Что вы дадите мне за нее?
Он взглянул на меня с опаской.
– Ну, для вас в новинку не совсем новое для нас, - отметил он.
– И новая песня не обязательно хорошая песня, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Судите сами, - сказал я, расчехляя мою лютню.
Я написал ее, чтобы это было легко запомнить и просто петь, но мне все равно пришлось повторить дважды, прежде, чем он запомнил всю ее.
Как я уже говорил, они не были Эдема Руэ.
– Это достаточно хорошая песня, - неохотно признался он.
– Всем нравится Фелуриан, но я не знаю, что мы можем дать тебе за нее.
Мальчик запел высоким голосом, - Я сочинил стихи к "Лудильщику Таннеру".
Остальные попытались заткнуть его, но я улыбнулся.
– Я хочу послушать его.
Мальчик надулся и запел тонким голосом:
Однажды заметил я доброго фермера дочку
Вдалеке от мужчин на речном берегу
Увидал, как она принимает там ванну
Но сказала она, что это не дело,
Если парень увидит вдруг ее тело
И тогда она намылила себя, медленно снова сама.
Я засмеялся.
Неплохо, - похвалил я его, - Но как насчет этого?
Однажды заметил я доброго фермера дочку