Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Третьей была, тяжело написанная, книга риторической философии, .
Затем настала очередь книги с детальным описанием полевых цветов в северном Атуре.
Руководство по фехтованию с несколькими, скорее сбивающими с толку иллюстрациями.
Другая книга поэзии была тупа как кирпич и даже более невыносима чем первая.
На это ушли часы, но я прочитал их все.
Я даже пошел на то, чтобы сделать заметки на двух из моих драгоценных листков бумаги.
Следующим
Хотя это звучит интересно, на самом деле это оказалась лишь головная боль в обложке.
Человек писал неразборчивым почерком, не оставляя промежутков между словами.
Никаких отступов для параграфов.
Никакой пунктуации.
Никакой вменяемой грамматики или правописания.
С этого момента я начал читать поверхностно.
На следующий день, когда столкнулся с двумя
книгами, написанными на модеганском, ряде эссе относительно севооборота и монографии по Винтишской мозаике, я прекратил делать заметки.
Последнюю горстку книг, я просто просматривал, задаваясь вопросом, почему Элодин хотел, чтобы мы прочитали двухсотлетнюю налоговую бухгалтерскую книгу от баронства в Небольших Королевствах, устаревший медицинский текст, и ужасно переведенный моралит.
В то время как, я быстро потерял свое вдохновение за чтением Элодиновских книг, я все еще получал удовольствие от выслеживания их.
Я раздражал уже больше, чем несколько скривов своими постоянными вопросами - кто отвечал за размещение на полках книг?
Где хранятся изречения Винтиша?
У кого были ключи к четвертому подвальному храненилищу свитков?
Куда отправляли поврежденные книги, в ожидании реставрации?
В конце я нашел девятнадцать из книг.
Все кроме "En Temerant Voistra".
И это было не от нехватки усердия.
По моим лучшим подсчетом, все предприятие заняло у меня пятьдесят часов поисков и чтения.
Я явился на следующее занятие Элодина на десять минут раньше, гордый как священник.
Я
принес две свои страницы осторожных примечаний, в стремлении произвести на Элодина впечатление моими преданностью и основательностью.
Все семь из нас собрались для урока перед полуденным звонком.
Дверь в лекционный зал была закрыта, поэтому, мы стояли в коридоре, в ожидании Элодина.
Мы разделили истории о нашем поиске в Архивах и размышляли относительно того, почему Элодин считал эти книги важными.
Фела был скривом в течение многих лет, и то она нашла только семнадцать из них.
Никто не нашел "En Temerant Voistra" или даже упоминание об ней.
Элодин все еще не пришел к тому времени, когда звонок полудня прозвонил,
Сначала ручка не двигалась вообще, но когда я потряс ее в расстройстве, замок повернулся и дверь приоткрылась.
– Я думала она заперта, - сказала Инисса хмурясь.
– Просто заело, - сказал я толкая дверь.
Мы вошли в огромную, пустую комнату и прошли вниз по лестнице к
переднему ряду мест.
На большой грифельной доске перед нами, было написано странным безукоризненным почерком Элодина, лишь одно слово: "Обсудить".
Мы устроились на наших местах и ждали, но Элодина нигде не было видно.
Мы смотрели на доску, затем друг на друга, в недоумении не зная что нам делать.
Взглянув на лица всех, я понял что был не единственным, кто раздражен.
Я провел пятьдесят часов, копаясь с его чертовски бесполезными книгами.
Я сделал свою часть.
Почему его не было чтобы сделать свою?
Семь из нас ждали в течение следующих двух часов, болтая о пустяках, ожидая что Элодин придет.
Он не пришел.
Глава 14
Скрытый Город
В то время как часы потраченные мной впустую в охоте за книгами Элодина, оставили во мне чувство глубокого раздражения, я набрался солидного опыта в работе изучения Архивов.
Самая важная вещь, которую я узнал, состояла в том, что это не просто склад заполненный книгами.
Архив походил на город в самом себе.
У него были дороги и извилистые переулки.
У него были аллеи и дорожки.
Точно так же как город, части Архивов бурлили жизнью.
За рядами столиков в Скрипториуме скривы трудились над переводами или занимались копированием выцветших текстов в новые книги свежими, темными чернилами.
Зал Сортировки гудел от деятельности скривов, которые разбирали и расставляли книги обратно на полки.
Дефекционная оказалась не тем что я думал, слава господи.
Вместо того, это было местом, где новые книги проходили дизинфекцию прежде, чем быть добавленными к остальным.
Очевидно что, куча всевозможных существ любит книги, некоторые из них пожирают пергамент и кожу, другие предпочитают бумагу или клей.
Книжные черви были малой частью из них, и после слушания нескольких историй Вилема, я не хотел ничего другого как вымыть руки.
Каморка Каталогизатора, Переплетная мастерская, Свиточная, Палимпсест - все они были заполнены, как ульи пчелами, тихими трудолюбивыми скривами.