Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
Первым пришел Фентон, мой дружелюбный конкурент на занятиях по Продвинутой Симпатии.
Затем подошли Фела с Бриной, хорошенькой девушкой лет двадцати с песочно- светлыми волосами подстриженными под мальчика.
Мы поболтали и представились.
Джарет был застенчивым модеганцем, я видел его в Медике.
– Я признал в молодой женщине со светлыми голубыми глазами и волосами цвета меда - Иниссу, но не сразу смог вспомнить где я ее видел.
Она была одной
Последним был Уреш, ему было около тридцати и он был настоящим Ел"се.
Внешность и акцент выдавали в нем уроженца Ланетта.
Пробил полуденный колокол, но Элодина все еще не было видно.
Пять минут прошло.
Затем десять.
Только через полчаса Элодин влетел в зал с охапкой бумаг в руках.
Он
уронил их на стол и начал ходить туда-сюда перед нами.
– Прежде чем мы начнем, нужно прояснить несколько вещей, - сказал он без всякого вступления или извинения за опоздание.
– Первое, вы должны делать как я говорю.
– Вы должны делать это так хорошо как можете, даже если не видите причин для этого.
Вопросы - это замечательно, но после: Итак, я говорю - вы делаете.
– Он окинул нас взглядом.
– Да?
Мы кивнули или пробормотали согласие.
– Во-вторых, вы должны верить, когда я говорю определенные вещи.
Некоторые из них- возможно не верны.
Но вы должны верить в них, несмотря ни на что, пока я не скажу остановиться.
– Он оглядел каждого из нас, - Да?
Я задался вопросом, будет ли онн начинать каждую лекцию таким образом.
Элодин заметил во мне не достаточно убежденности.
Он с раздражением впился в меня взглядом.
– Мы еще не начали, - сказал он.
– Я приложу все усилия, - сказал я.
– Подобными ответами мы быстро сделаем из вас адвоката, - сказал он
с сарказмом.
– Почему бы просто не сделать это, вместо того чтобы прилагать усилия?
Я кивнул.
Это, казалось, успокоило его, и он вернулся к классу.
– Вы должны помнить две вещи.
Во-первых, наши имена формируют нас, и мы в свою очередь формируем наши имена .
– Он перестал расхаживать и посмотрел на нас.
Во-вторых, даже самое простое имя настолько сложно, что ваш ум может никогда не начать чувствовать границы этого, только понимание этого позволит произнести имя.
Установилась долгая тишина.
Элодин ждал, уставившись на нас.
В конце-концов Фентон ухватился за приманку.
– Если это так, как кто-то может быть именователем?
– Хороший вопрос, - сказал Элодин.
– Очевидный ответ - что это не
Даже самое простое из имен далеко вне нашей досягаемости.
– Он задержал руку.
– Помните, я не говорю о маленьких именах, которые мы используем каждый день.
Навешивая ярлыки как "дерево" и "огонь" и "камень". Я говорю о чем-то еще глубинном.
Он залез в карман и вытащил речной камень, гладкий и темный.
Опишите точную форму этого.
Расскажите мне о весе и давлении, которое создало его из песка и осадочных пород.
Расскажите как свет отражался на нем.
Скажите мне, о том как земля притягивает его, как ветер обдувает его когда он движется сквозь воздух.
Скажите мне, как вкрапления железа в нем будут чувствовать зов лоденника.
Все эти вещи и еще более ста тысяч составляют название этого камня.
– Он протянул его нам в вытянутой руке.
– Этот единственный, простой камень.
Элодин опустил свою руку и посмотрел на нас.
– Вы можете видеть как сложна даже это простая вещь?
Если бы вы изучали его в течение месяца, возможно вы бы пришли к пониманию в достаточной степени чтобы выйти за границы его имени.
Возможно.
Это - проблема именователя.
Мы должны понять то, что лежит за пределами нашего понимания.
Как это сделать?
Он не ждал ответа и вместо этого поднял стопку бумаги, которую он принес, вручая каждому из нас по несколько листов.
– Через пятнадцать минут я подброшу этот камень.
Я буду стоять здесь, - он встал на ноги.
– Лицом к вам
таким образом.
– Он расправил плечи.
– Я брошу его неожиданно, под воздействием трех влияющих на него сил.
Я хочу, чтобы вы рассчитали, каким образом он переместится через воздух, чтобы подставить руку в надлежащее место и поймать его, когда настает время.
Элодин положил камень на стол.
– Приступайте.
Я с энтузиазмом приступил к проблеме.
Я чертил треугольники и дуги, подсчитывал, выводил формулы которые не вполне помнил.
Немного прошло времени прежде чем я разочаровался от невозможности найти решение.
Слишком много было неизвестно, слишком много было просто невозможно вычислить.
После пяти минут наших самостоятельных вычеслений, Элодин предложил нам поработать группой.
Тогда я и увидел талант Уреша к вычислениям.
Его вычисления опередили мои до такой степени, что я не мог понять большую часть того, что он делал.
Как и Фелы, хотя она также делала подробный набросок серий параболических дуг.