Страх во тьме
Шрифт:
– Я всё оплачу, - широким жестом соврал я.
– Но это потом, у нас на повестке дня совсем другая задача. Так давайте не затягивать. Правильно я говорю, Эд?
– В яблочко.
Роберт несколько виновато выглядывал из-за плеча коренастого немца. Коннору оставалось беззвучно открывать и закрывать рот, словно рыбине, пойманной в сачок.
– Господа, прошу вас, станьте в один ряд. Я буду по очереди касаться каждого из вас этим замечательным отрезком серебра... Оборотни довольно болезненно переносят сей благородный металл, чем мы и не преминем
Я с трудом подавил зевок. А то. Бессонная ночь давала о себе знать. Да и подустал я... Но надо собраться, нельзя открыто демонстрировать монстру свои слабости. У него и так неоспоримое преимущество в силе, скорости и живучести. А это ой как не мало!
– А вы уверенны, что этот способ подействует?
– пропищал Уэнрайт.
– Нет, особой уверенности у меня нет, - не стал темнить я.- Но на примете есть ещё пара фокусов, которые позволят нам докопаться до истины. Итак, приступим.
Я приблизился к льнущей к смущённому Колину Кристи.
– Милашка, ты уж извини, но правила одинаковы для всех.
Не успела шведка вымолвить и слова, как я легонько шлёпнул её по обнажённой лодыжке серебряной полосой.
– Ух, холодная!
– Поздравляю, - хмыкнул я.
– Ты определённо человек. Впрочем, так я и думал.
С самым зловещим выражением на физиономии я подошёл к замершим подобно мышам, учуявшим кота, обитателям замка Стиллхолл. Я поднял импровизированный снаряд, раздумывая, с кого начать. Коннор, Бенни, Эдвард Блейк, лорд Уэнрайт, замыкал шеренгу явно нервничающий Дон Рейнолдс.
– Ну что же...
– я дотронулся концом полосы до щеки Коннора. Дворецкий сам схватился за обломок старинной рамы, намереваясь отнять частицу реликвии из осквернивших её рук, моих, если кто не понял. Я погрозил Энтони пальцем:
– Э-э-э, нет, приятель, так не пойдёт! Эта штучка мне ещё пригодится. Мистер Стокман, вы готовы?
Я приложил полоску серебра к шее Бенджамена. Тот с вызовом смотрел в сторону, никак не реагируя.
– Радуйтесь, сэр, вы чисты.
Пред огромным культуристом я замешкался. Блейк огромной монолитной глыбой возвышался надо мной. Ральф и Трейси не сводили с Эдварда нацеленного оружия, готовые по моему сигналу открыть огонь. Блейк это понимал, и потому не рыпался, позволив холодному серебру войти в контакт с упрямо выдвинутым подбородком.
И для Эдварда испытание прошло успешно. Культурист даже слегка иронично улыбнулся.
– Ваша светлость, позволите?
– Ну конечно, милый.
Краем глаза я заметил, как выдержавшие эксперимент люди стали быстренько оттягиваться в сторонку. Ещё бы! Теоретически, один из двух оставшихся без проверки может оказаться оборотнем. Теоретически. Если моя затея в целом верна.
А в том, что она верна, я на самом деле не сомневался ни на йоту. Перехватив серебряную полосу обеими руками, я неуловимо быстро для посторонних глаз размахнулся и со всей дури огрел лорда Герберта Уэнрайта по голове!
Из десятка глоток вырвался удивлённо-возмущённый вопль, а затем...
– А, дьявол!
– в ужасе взвыл Дон, проворно отскакивая подальше от лорда...
– Головку не ушиб, Герби?
– участливо осведомился я. Мой рот превратился в тонко сжатую строчку, пальцы до побеления костяшек сжимали серебряную дубинку.
– Вот ты и попался, ублюдок.
К всеобщему ужасу Герберт белозубо улыбнулся... Жуткой такой улыбочкой, и мне показалось, что зубы у лорда довольно таки внушительные и острые...
Маслянистые глазки Уэнрайта окаменели, запылав жестоким непримиримым алым огнём. Заглянув в эти страшные глаза, я почувствовал, как противная, липкая струйка пота побежала по взмокшей спине.
– А ты не дурак, - неожиданно низким голосом пророкотал Герберт Уэнрайт.
– Браво, браво... Я аплодирую тебе, МИЛЫЙ, правда... Задумка твоя, безусловно, увенчалась успехом. Ты всё правильно просчитал.
Под напряжёнными до критической массы взглядами дюжины людей и смертельными глазницами оружейных стволов Уэнрайт вёл себя весьма невозмутимо, словно это он был хозяином положения и в любой момент мог обратить ситуацию себе на пользу. Возможно, его уверенность подкреплялась не пустыми словами.
– Ах...
– трагично вздохнул лорд.
– Главный бич нашего племени - это, как не прискорбно звучит, повышенная чувствительность к проклятому серебру... Сколько хлопот и проблем создаёт этот презренный белый металл!
– СМЕРТЕЛЬНЫЙ для вашего брата металл, - процедил я, занося кусок рамы на уровне плеч.
– Не спорю, ха-ха! Единственное, что может остановить нас. Ранить. Убить. Причинить невыносимую боль. О-о-о... Вы даже не представляете, насколько мучительна и проникновенна эта боль! Но... так уж заведено и ничего с этим не поделаешь. Плюс ко всему эти крайне неудобные фазы луны!.. Если бы не мои неуёмные аппетиты, ваша скоропалительная спешка в стремлении покинуть замок, и сегодняшнее разоблачение, то послезавтра, в полнолуние, я в любом случае проявил бы своё внутреннее Я. Своё настоящее, подлинное Я. Свою суть. Суть зверя...
– Ты что, решил поплакаться нам в жилетку?
– набравшись храбрости, воинственно пискнул Мартин.
Одиноким айсбергом возвышаясь в центре холла, лорд бросил на юношу плотоядный взгляд. Глаза Герберта на мгновение вспыхнули ярче звёзд.
– Несносный, противный мальчишка... Шалун. Тобой я займусь в последнюю очередь, когда разберусь с остальными. Нам будет очень хорошо вдвоём... Обещаю.
Мартин, пошатнувшись, вцепился в рубашку Артура, ему стало плохо. Всё изменилось, чудаковатый Герби стал представлять реальную опасность. И лорд не бросал слов на ветер.