Страх высоты. Через лабиринт. Три дня в Дагезане. Остановка
Шрифт:
Взяли этих двоих в ресторане.
— Ты, Володя, заходи ко мне, если охота будет, — сказал Мазин, прощаясь с пареньком. И, пожимая узкую ладонь, подумал, что они еще обязательно встретятся.
В приемной дожидалась заплаканная Аллочка. И хотя у Мазина были на счету минуты, потому что он спешил в Тригорск, он не подал виду, что торопится, а терпеливо дождался, пока она напьется воды, вытрет глаза и сможет, наконец, заговорить.
— Что с ним, Игорь Николаевич?
— Ничего хорошего — пробит череп, сотрясение мозга.
— Он не умрет?
— Не знаю. Если б вы сказали все сразу, нам не пришлось бы обсуждать этот вопрос.
Но ему было все-таки жаль ее, и он снял телефонную трубку:
— Больница? Мазин говорит. Меня интересует состояние Семенистого. Да, да. Того самого. Говорите, лучше?
И Мазин протянул трубку через стол, чтобы Алла услышала сама.
Она улыбнулась сквозь слезы.
— Спасибо.
— Не стоит. Вашему Эдику еще придется отвечать перед судом.
— Он не виноват.
— А ворованные детали к приемникам кто "реализовывал"?
— Не для себя…
— Скажите, пожалуйста, какой общественник! Ему платили за это!
— Но он не воровал.
— Зато прекрасно знал, откуда берутся детали. Ведь "кожаный" работал на радиозаводе.
— Он хотел уйти. Они запутали его. Сам заведующий…
— "Хозяин"? Интересная личность! Впрочем, все это, собственно, не по моей части. В убийстве же Семенистый не виноват, хотя побеседовать с ним и небезынтересно.
— Я потому и пришла. Я сама была там.
— Где?
— Там, в квартире, ночью…
Мазин даже подался вперед, наклонившись через стол.
— И вы видели, кто входил в квартиру?
Алла закрыла лицо руками.
— Хорошо, рассказывайте.
— Мы гуляли, а потом Эдик сказал, что старика не будет всю ночь, и я… пошла к нему.
Мазин невольно отвел глаза, а она заговорила быстро:
— Вы понимаете, я люблю его, мы хотели пожениться, но я боялась за него. Я сказала, что, пока он не порвет с этими, я с ним не буду. Сначала он смеялся, говорил, что я глупая, не умею жить, но потом понял. И обещал. Мы уже обо всем договорились…
Аллочка волновалась, сбивалась поминутно.
— Вдруг слышим, дверь открывается…
— Минутку. Дверь открыли ключом?
— Не знаю. Мы услышали, когда уже открылась. Мы перепугались. Старик был очень строгий. Он мог выгнать Эдика с квартиры. Мы притаились. Ведь мы думали, что это он, старик. Сидим тихо. Он постоял немножко в коридоре, наверно, присматривался, куда идти. Вернее, это я потом так решила, что присматривался, а тогда мы об этом не думали: зачем ему в своем доме присматриваться? Верно ведь? И он даже свет не зажег — в щели под дверью было темно.
— Простите, у вас в комнате света тоже не было?
Она снова покраснела.
— Не было. Поэтому он и решил, что Эдик спит. А потом он прошел по коридору в другую сторону. Мы подумали, что к себе на
— Шаркает?
— Да, да. Я это хорошо запомнила. Мы говорили потом с Эдиком. Эдик сказал: "Странно, ведь раньше старик никогда не шаркал".
— А тогда шаркал? — Мазин поднялся со стула: — Вы даже не представляете, как важно то, что вы мне сказали, Аллочка. Рассказывайте дальше.
— Прошел он туда, в комнату, и скоро вышел. Мы посмеялись, что старик нас не заметил, — вот, собственно, и все.
— Значит, когда на другой день Эдик пришел ко мне, чтобы заявить об исчезновении старика, он не знал еще, что тот, кто заходил ночью, был в пустой комнате?
— Конечно, нет! Он думал, что это Укладников был.
— Почему же он не сказал, что Укладников приходил ночью? Из-за вас?
Аллочка опять почувствовала себя виноватой.
— Да, он не хотел говорить, что я была у него.
— Глупо и очень вредно, но, во всяком случае, благородно. Это говорит в его пользу.
— И он не знал, что из шкафа взяли деньги.
— Деньги Укладникова?
Она покачала головой.
— Значит, Эдика?
— Нет.
— Деньги принадлежали шайке?
— Да.
— Вот оно что. Ловко! Кто придумал этот тайник?
— Эдик. Он не придумал, он узнал о нем и сказал Лешке. А Лешка придумал — вернее, они попросили Эдика спрятать там деньги. Это было за несколько дней до той ночи. Говорили, что скоро заберут. Эдик согласился, но сказал мне. Я тогда особенно поняла, какие это опасные люди. Вот мы и решили уехать. А тут все и случилось. Они мстили за эти деньги. Думали, что Эдик их присвоил. Не верили, что тот, кто убил старика, заходил в комнату.
— Сколько было денег?
— Не знаю. Но много. Несколько тысяч. В целлофановом мешке. Эдик не считал. Он не хотел к ним иметь никакого отношения.
— Кто еще мог знать о деньгах?
— Я не говорила никому. Эдик тоже.
Игорь Николаевич сделал пометку в блокноте.
— Теперь понятно, почему он так переволновался, когда мы добрались до тайника. Но выходит, что и для шайки исчезновение денег было неожиданностью?
— Конечно, потому они и мстили.
— Почему Семенистый сразу не уехал из города?
— Я его не пускала. И еще он думал, что все выяснится скоро. Он очень хотел оправдаться перед ними.
— Еще бы! Такие достойные люди! Так кто же сделал тайник? Укладников?
— Нет, что вы! Если бы старик знал про тайник, Эдик не стал бы прятать там деньги. Этот шкаф он по просьбе старика перевозил со старой квартиры его зятя. Тогда тайник и обнаружил, но Укладникову ничего не сказал.
Мазин записал еще несколько строчек в блокнот.
— Прекрасно! Будем надеяться, что суд учтет некоторые обстоятельства, но особенно на это не рассчитывайте. Отвечать вашему парню придется за многое. А пока лечите его как следует.