Страхи мудреца. Книга 1
Шрифт:
Я подавил раздражение и кивнул.
Вилем продолжал:
— Далонир на севере Атура, так что они достаточно богаты. Однако у него трое старших братьев и две сестры. Старший сын наследует владения. Второму отец купил воинский чин. Третий пошел по церковной части. Ну а Симмон…
Вилем не договорил.
— Да, мне как-то сложно представить Сима священником, — согласился я. — Или военным, если уж на то пошло.
— Так Сим и оказался в Университете, — закончил Вилем. — Его отец надеялся, что он станет дипломатом.
Вилем многозначительно взглянул на меня, давая понять, что это еще очень мягко сказано.
— Но быть арканистом — это же весьма почетно! — возразил я. — Куда лучше, чем быть расфуфыренным лизоблюдом при каком-нибудь дворе!
Вилем пожал плечами.
— Семья платит за его обучение. И дает ему денег на жизнь.
Он сделал паузу, чтобы помахать кому-то на том конце двора.
— Но домой Симмон больше не ездит. Даже ненадолго. Его папаша любит охоту, драки, попойки и девиц. Подозреваю, нашему мягкосердечному книжнику Симу дома доставалось куда меньше любви, чем того заслуживает умный сын.
Мы с Вилом встретились с Симом в своей обычной читальной норке, уточнили подробности заключенного по пьяни пари и разошлись в разные стороны.
Через час я вернулся с небольшой стопкой книжек. Поиски мне облегчило то, что я занимался изысканиями касательно амир с тех самых пор, как Нина принесла мне свой свиток.
Я негромко постучался в дверь читальной норки и вошел. Вил с Симом уже сидели за столом.
— Чур, я первый! — радостно воскликнул Сим. Он заглянул в свой список и вытянул книгу из стопки. — Страница сто пятьдесят вторая!
Он раскрыл книгу на нужной странице и принялся проглядывать ее.
— Ага! «И тут девушка поведала обо всем…» тра-ля-ля… «…и отвела их в то место, где наткнулась на языческие игрища»!
Он посмотрел на меня, уперев палец в страницу.
— Видал? Тут написано — «языческие»!
Я сел.
— Давай посмотрим остальное.
Во второй книге Сима говорилось примерно то же самое. А вот третья таила в себе сюрприз.
— «Изобилие в окрестностях путевых камней, указующее на то, что некогда, в незапамятные времена, здесь пересекалось несколько торговых путей…»
Он осекся, потом пожал плечами и протянул книгу мне.
— Да, эта, похоже, поддерживает твою точку зрения.
Я не удержался от смеха.
— Так ты их что, вообще, что ли, не читал перед тем, как принести сюда?
— Это за час-то? — Симмон тоже фыркнул. — Нет, конечно. Я просто обратился к хранисту.
Вилем зыркнул на него исподлобья.
— Не к хранисту. Ты у Куклы спросил, верно?
Симмон напустил на себя вид чистой невинности. Учитывая, что его лицо от природы выглядело невинным, это лишь придало
— Ну, может, я к нему и заглянул, — уклончиво ответил он. — И он действительно посоветовал мне пару книг, где имеются сведения о серовиках.
Видя, как изменилось лицо Вилема, он вскинул руку.
— Не смотри на меня свысока! И так это уже обернулось против меня!
— Снова Кукла, — буркнул я. — Когда вы, наконец, меня с ним познакомите? А то вы оба молчите о нем как рыбы.
Вилем пожал плечами.
— Встретишься с ним — поймешь.
Книги Сима делились на три категории. Одни поддерживали его точку зрения, в них говорилось о языческих обрядах и жертвенных животных. Другие рассуждали о древней цивилизации, которой они служили путевыми камнями, невзирая на то, что некоторые из них стояли на отвесных склонах или на дне рек, где никаких дорог быть не могло.
Последняя же книга оказалась весьма любопытной по другим причинам.
— «…Пара стоячих монолитов, на которых сверху лежит третий, — читал Симмон. — Местные жители называют это место „двери“. Весенние и летние празднества всегда включают в себя украшение этих камней и танцы вокруг них, однако родители запрещают детям играть поблизости от этих камней во дни полнолуния. Один достопочтенный и во всем прочем вполне разумный старец утверждал, будто…»
— Ну, и так далее, — сказал Сим, оборвав чтение на полуслове, и уже хотел было с отвращением захлопнуть книгу.
— Так что же он утверждал? — спросил Вилем. У него разгорелось любопытство.
Симмон закатил глаза и продолжал читать:
— «Утверждал, будто в определенные дни и часы люди могут миновать эти каменные двери и очутиться в прекрасной стране, где обитает сама Фелуриан, что любит мужчин и убивает их своими объятиями».
— Интересно… — пробормотал Вилем.
— Да что тут интересного? Вздор это все, ребяческие суеверия! — сердито сказал Симмон. — И все это ничуть не поможет нам понять, кто же из нас прав.
— А тебе как кажется, а, Вилем? — спросил я. — Ты ведь у нас беспристрастный судия!
Вилем подвинулся к столу и взглядом пересчитал книги.
— Семь за Симмона. Шесть за Квоута. Три противоречивы.
Мы быстро проглядели те четыре книги, что принес я. Одну из них Вилем отмел. Счет сделался семь в пользу Симмона и девять в мою.
— Не то чтобы решающее преимущество… — задумчиво произнес Вилем.
— Можем объявить ничью, — великодушно предложил я.
Симмон насупился. Как добродушен он ни был, а проигрывать пари терпеть не мог.
— Ну ладно, идет, — сказал он.
Я обернулся к Вилему и указал глазами на пару книг на столе, оставшихся нетронутыми.
— Похоже, наш с тобой спор разрешится куда быстрее, ниа?
Вилем хищно ухмыльнулся.
— Как нельзя быстрее!