Страхи мудреца. Книга 1
Шрифт:
Я отправился к себе кружным путем, стараясь получше изучить дворец маэра. Я уже наполовину рассчитал план побега, однако подозрения Кавдикуса заставили меня поспешить с окончательными приготовлениями. Если мимолетки не начнут подыхать уже завтра, в моих интересах будет исчезнуть из Северена как можно быстрее и незаметнее.
Той же ночью, рассчитывая, что так поздно маэр меня не позовет, я выскользнул в окно своей комнаты и принялся тщательно обследовать сады. Стражи там не было, но мне пришлось разминуться с полудюжиной парочек,
Наконец я отыскал дорогу на крышу. Отсюда была видна вся территория усадьбы. О западной стороне и думать было нечего: она жалась вплотную к обрыву Крути, — но я знал, что должны быть и другие выходы.
Обследуя южный конец усадьбы, я увидел, что в одной из башен ярко горит свет. И мало того: свет имел характерный красный оттенок симпатических ламп. Кавдикус еще не спал.
Я подобрался поближе и рискнул заглянуть в окно башни. Кавдикус не просто заработался допоздна. Он с кем-то разговаривал. Я вытянул шею, но собеседника его было не видно. И более того: окно было наглухо закупорено, так что я не слышал ни слова.
Я уже собирался перейти к соседнему окну, как вдруг Кавдикус встал и направился к двери. Тут показался и его собеседник. И даже со своего высокого насеста я узнал дородную, невыразительную фигуру Стейпса.
Стейпс явно был чем-то крайне взволнован. Он взмахнул рукой. Лицо его было смертельно серьезно. Кавдикус закивал, потом открыл дверь и выпустил дворецкого.
Я обратил внимание, что в руках у Стейпса ничего не было. Значит, он приходил не за лекарством. И не затем, чтобы одолжить книгу. Стейпс явился среди ночи, чтобы поговорить наедине с человеком, который пытался убить маэра.
ГЛАВА 64
БЕГЛЕЦ
«Хотя никакое из знатных семейств отнюдь не может похвалиться мирным прошлым, однако же именно Лэклессов окружают и преследуют всяческие злосчастья. Иные — извне: убийства, вторжения, крестьянские бунты, грабежи. Однако куда красноречивей те злосчастья, что берут начало внутри семьи: как может процветать семейство, чей старший наследник презрел все обязанности перед родней? Неудивительно, что клеветники нередко прозывают их Лэклессами-бессчастными.
Выходит, что доказательством могущества их крови служит тот факт, что они сумели просуществовать столь долго. И впрямь, если бы не сожжение Калуптены, мы могли бы отыскать летописи, свидетельствующие о том, что семья Лэклесс может потягаться древностию с королевским родом Модега…»
Я швырнул книгу на стол — если бы магистр Лоррен мог это видеть, у него бы кровь из зубов пошла. Если маэр полагает, будто подобными сведениями можно завоевать сердце женщины, значит, моя помощь ему куда нужнее, чем он думает.
Но при нынешнем положении вещей маэр вряд ли попросит меня о помощи, тем более в таком тонком деле, как его женитьба. Вчера он меня к себе вообще не звал.
Я
Я сидел на месте, хотя и предвидел, что в результате мне придется целый день провести взаперти. Я понимал, что не стоит ухудшать и без того дурное отношение Алверона, суясь к нему без приглашения.
За час до обеда ко мне зашел виконт Гермен с несколькими страницами записанных сплетен. Кроме того, он принес колоду карт, очевидно рассчитывая пойти по стопам Бредона. Он предложил мне научить меня играть в дрозда и, поскольку я еще только учусь, согласился сыграть по маленькой: всего по биту за партию.
Он совершил ошибку, предоставив мне сдавать карты, и удалился, несколько запыхавшийся, после того, как я обыграл его восемнадцать раз кряду. Наверное, надо было вести себя похитрее. Я мог бы поводить его, как рыбу на крючке, и выиграть у него половину его имений, но я был не в том расположении духа. Меня преследовали неприятные мысли, и мне хотелось остаться с ними наедине.
Через час после обеда я решил, что, пожалуй, уже не хочу добиваться расположения маэра. Если Алверону угодно доверять своему вероломному дворецкому — что ж, его дело. Пропади я пропадом, если еще хоть минуту просижу сложа руки у себя в комнатах, точно побитая собака под дверью.
Я накинул плащ, схватил свою лютню и решил прогуляться в сторону улицы Жестянщиков. Если маэр захочет меня видеть, пока меня не будет, — что ж, пусть записку оставит.
Я высунулся в коридор — и увидел стражника, стоящего навытяжку возле моей двери. Это был один из личной гвардии Алверона, в мундире цвета сапфира и слоновой кости.
Мы оба застыли неподвижно. Спрашивать, кого он тут охраняет, было бессмысленно: на семь метров в обе стороны других дверей не было. Я посмотрел ему в глаза.
— Как вас звать?
— Джейс, сэр.
Что ж, по крайней мере, меня все еще величают «сэром». Это чего-нибудь да стоит.
— И вы здесь, чтобы?..
— Мне приказано сопровождать вас, когда вы выходите из комнаты. Сэр.
— Ладно…
Я отступил назад и закрыл за собой дверь.
Чей это был приказ: Алверона или Стейпса? Хотя, в сущности, неважно.
Я вылез в окно, углубился в сад, перепрыгнул через ручеек, шмыгнул за живую изгородь и вскарабкался на декоративную каменную стену. Вишневый плащ был не самого удачного цвета для того, чтобы скрываться в саду, но зато он прекрасно прятал меня на фоне красной черепицы.
Оттуда я взобрался на крышу конюшни, прошел через сеновал и выбрался через заднюю дверь заброшенного сарая. Оттуда достаточно было перемахнуть через забор, и я оказался за пределами маэровой усадьбы. Проще простого.
Я обошел двенадцать трактиров на улице Жестянщиков, прежде чем отыскал тот, где остановилась Денна. Ее не было дома, поэтому я пошел дальше по улице, глядя в оба и положившись на свою удачу.