Страна Биробиджан
Шрифт:
Моя мама, Тамара Иосифовна, умерла 10 лет назад. Меня, в основном, воспитывала бабушка, Надежда Абрамовна, от которой я и узнала о дедушке. Она изредка рассказывала мне отдельные эпизоды из их жизни, описывала различные картинки их прошлого, и в конце рассказа, когда речь заходила об Иосифе, моя мама начинала рыдать, а бабушка успокаивала и вытирала ей слёзы и себе влажные глаза. Её слёзы были уже давно пролиты за долгие годы сталинских лагерей. Я крепко обнимала их и тоже плакала, тогда ещё не понимая до конца, что происходит с ними, что заставляет их так переживать. Бабушка была удивительной
Эти юные годы, проведённые с ней, оставили неизгладимый след в моей жизни. Рассказы бабушки о жизни и трагической судьбе её мужа, моего деда, которого я никогда не видела, но, казалось, хорошо знала и полюбила всем сердцем, стремилась быть похожим на него, стали для меня глубоко личным состоянием души. Это проявлялось во всём: и в работе, и в отношениях с людьми. Образ дедушки присутствовал рядом со мною постоянно, и именно осознание этого, возможно, и дает мне смелость всегда поступать самостоятельно, нестандартно. Я говорю об этом специально, потому, что думаю, что это и есть определяющий фактор в моей жизни».
Первое письмо Ирины — словно острая боль, пронзающая сердце. Возможность излить накопившиеся за много лет эмоции, казалось, закрытой для всех темы, которой никто даже из ближайших родственников и друзей не касался, взволновала её до глубины души. Она представить себе не могла, что кто-то может войти в святая-святых — историю семьи, интересоваться и знать то, чего она не знает. Она считала, что жизнь её бабушки и дедушки, глубоко личная, только ей принадлежащая тайна, но оказалось, что судьба её предков — это часть истории еврейского народа, истории создания Еврейской автономной области, в которой фигура Иосифа Либерберга становится всё более известной, а его роль в становлении и развитии автономии более значимой.
Наше общение, рассказы и размышления о трагической судьбе Иосифа Либерберга, его жены Надежды, пережившей лагерные драмы, её дочери, оставшейся на долгие годы сиротой при живой и любящей матери, возвратили Ирину в прошлое. Этот зов из дальнего детства, где рядом были дорогие ей люди, вызвал в ней тяжелые воспоминания, которые заставили заново пережить драматические минуты жизни. Она решила написать мне, а значит, всем биробиджанцам, свое послание.
«Мы пришли в этот мир благодаря нашим предкам. Мы несём в себе частицу каждого из них. Они жили для нас, и они живут теперь в нас…
Я надеюсь вспомнить обо всех моих родных и собрать, хотя бы виртуально, через много десятилетий нашу семью вместе. О семье по маминой линии я знаю немного. У моей прабабушки Фриды, вышедшей замуж за сахарозаводчика Абрама Гольдштейна, было две дочери — Надежда и Софья. Фрида покинула своего мужа, прожив с ним не более пяти лет, т. к. пожелала поехать учиться, захватив обеих своих крошек. Муж был категорически против обучения женщин, поэтому Фриде пришлось бежать из дому Она выучилась на акушерку и всю жизнь посвятила этому великому делу — помогала появлению на свет новой человеческой жизни.
Фрида жила в кругу семьи своего брата, у которого было много своих детей, в основном мальчиков. Надя прекрасно училась в гимназии,
В семье помнили, как Нюшу в детстве украли цыгане. Когда девочка пропала, поднялся переполох. Кто-то подсказал дяде, что цыганский табор, стоявший неподалёку, быстро снялся с места и исчез. Дядя организовал настоящую погоню и, настигнув цыган, обнаружил среди них свою племянницу, весьма счастливую и радостную.
Когда девочку забрали, на перекрёстке долго стояли и плакали, обнявшись, две женщины — Фрида и немолодая цыганка, не желавшая расставаться с девочкой, в которую буквально влюбилась. Она говорила, что никогда не слышала такого голоса и не видела, чтоб кто-то так танцевал! А потом она ещё долго рассказывала Фриде о том, какая судьба ждёт эту необыкновенную девушку…
Все, кто знал Нюшу, попадали под очарование ее необыкновенной личности — весёлая, задорная красавица, не по-женски сильная и ловкая. Она была центром притяжения семьи и всех окружающих. У Нюши было потрясающее «оперное» контральто, и она постоянно распевала арии, занимаясь домашними делами.
Любовь своей жизни моя бабушка встретила почти случайно: она поехала погостить к своему отцу, а через город в этот момент проходили военные формирования. Так судьба столкнула моего дедушку, Иосифа Либерберга, с моей бабушкой Надеждой Абрамовной. Молодые люди сразу же обратили внимание друг на друга!
Отец Нюши с первой же минуты не одобрил такого знакомства: Иосиф был юноша незаурядный, что и говорить, но он был выходцем из иного круга, а значит, совсем не пара его чудо-дочери! Но разве могло иметь значение мнение отца для Нюши в подобном вопросе?
Всё решилось сразу и навсегда! Огромного роста, молодой, красивый и необыкновенно талантливый юноша был под стать моей бабушке своей неуёмной энергией, азартностью и весёлым нравом.
Иосиф и Надежда
Они сразу безумно увлеклись друг другом, вместе шли вперёд и отступали, преодолевая огромные расстояния, деля на двоих все тяготы и все радости.
Именно тогда у Нюши дал о себе знать врождённый порок сердца. Но всё это обнаружилось совершенно случайно и было воспринято как бы шутя, играючи. О больном сердце узнали при почти невероятных обстоятельствах: Нюша и Иосиф, поехав в недолгий отпуск на море, решили посостязаться в плаваньи — оба были прекрасные пловцы. И когда Иосиф стал выигрывать и обошёл Нюшу, она вдруг застонала, стала его звать на помощь, в общем — тонуть! А он смеялся, не верил, кричал ей: «Хочешь, чтоб я вернулся и чтоб ты выиграла? Нет, ты меня не проведёшь!» — и плыл дальше.