Страна Дяди Сэма : Привет, Америка!

Брайсон Билл

— Что?

— Ну, я только что заказал дюжину упаковок по две гинеи каждая. Полагаю, малыш Берти будет рад загрести их себе.

— Так ты не думаешь, что мы выберемся?

— Дела, похоже, не очень. Миссис Басс спросила Кроукера, стюарда, когда тот принес ей спиртное на ночь, и он сказал, что у нас меньше двух часов в запасе. Как там, кстати, миссис Смайт? С желудком получше?

— Трудно сказать. Видишь ли, она утонула.

— О, вот незадача.

— Выпала через иллюминатор по правому борту, когда мы начали крениться. По

правде сказать, ее крик меня и разбудил. Жаль, что она пропустила всю суматоху. Она всегда была без ума от кораблекрушений.

— Миссис Басс тоже.

— И она не спаслась?

— О нет. Она ушла искать старшего стюарда. Хотела послать телеграмму и отменить заказ на вечеринку в саду. Впрочем, это уже не так важно.

— Видимо, да. А все же неплохое было путешествие, как ты считаешь?

— Не могу не согласиться. Еда превосходна. Малышке Кейт особенно понравились столовые приборы. По ее мнению, столы были сказочными, а виноград потрясающим. Она оставалась за столом до конца ужина. Ты случайно ее не видел?

— Нет, почему ты спрашиваешь?

— Просто она убежала с довольно странным видом. Сказала, что у нее какое-то дело с лордом Д’Арчи до того, как пойти ко дну. Что-то с флагами, по-моему.

— С флагами? Как странно.

— Ну, она упомянула «веселого Роджера», если я правильно расслышал. Честно говоря, я понял только половину из всего, что она говорила. В любом случае, я был немного сбит с толку. Понимаешь, миссис Басс как раз пролила свой напиток на пеньюар — из-за удара — и была в ужасном расположении духа, потому что Кроукер не смог принести ей другой. И сказал, чтобы она сама себе налила.

— Какая невероятная наглость.

— Думаю, он расстроился, потому что теперь не получит чаевых, так ведь? Не могу сказать, что я его виню на самом деле.

— Возможно.

— Конечно, я доложил о нем. Все должны помнить о своем положении даже в кризисной ситуации, иначе будет ужасная неразбериха, ты не согласен? Интендант заверил меня, что Кроукер больше не получит работу на этом корабле.

— Надо думать.

— Формальность, я считаю, но, по крайней мере, это записали в журнал.

— Сегодня забавная ночка, если подумать. Я хочу сказать, жена тонет, корабль тоже и на ужин не было «Монтраше» ноль седьмого года. Мне пришлось пить второсортное пятого года.

— Досадно, правда? Взгляни-ка на это.

— Прости, старина, не могу разглядеть при таком освещении. Что там у тебя?

— Билеты обратно.

— О, вот незадача.

— Каюта с видом на море на верхней палубе.

— Не повезло так не повезло… Послушай, а что за шум?

— Думаю, это тонут пассажиры третьего класса.

— Нет, похоже на оркестр.

— Думаю, ты прав. Да, ты абсолютно прав. Слегка заунывно, тебе не кажется? Под это даже не захочется потанцевать.

— «Ближе к тебе, Господи»? Могли бы выбрать что-нибудь повеселее в нашу последнюю ночь в море.

— И все же, думаю, спущусь и посмотрю,

не убрали ли еще ужин со столов. Ты со мной?

— Нет, думаю, пойду выпью бренди и лягу спать. Все равно эта ночь будет короткой. Как думаешь, сколько у нас еще времени?

— Я бы сказал, минут сорок.

— О, боже. Возможно, тогда обойдусь без бренди. Не думаю, что увижу тебя снова.

— Не в этой жизни, старина.

— О, это ты хорошо сказал. Надо запомнить. Что ж, тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

— Кстати, просто пришло в голову. Капитан ничего не говорил насчет того, чтобы забираться в спасательные шлюпки, нет?

— Такого я не помню. Мне тебя разбудить, если он объявит?

— Было бы очень мило с твоей стороны, если ты уверен, что это не причинит тебе беспокойства.

— Никакого беспокойства.

— Что ж, тогда спокойной ночи. Передавай привет миссис Басс и малышке Кейт.

11–9777

— С большим удовольствием. Соболезную по поводу миссис Смайт.

— Ну, говорят, в море случаются вещи и похуже. Я надеюсь, она где-нибудь всплывет. Всегда была легка на подъем. Что ж, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, старина. Приятных снов.

Веселье в снегу

По причинам, которые я никогда не смогу понять, когда мне было восемь лет, мои родители подарили мне на Рождество пару лыж. Я вышел на улицу, пристегнул их и встал в позу лыжника, но ничего не произошло. А все потому, что в Айове нет гор.

В поисках хоть какого-нибудь склона я решил съехать с крыльца нашей задней двери. Там было всего пять ступенек, но для лыж угол наклона оказался удивительно крутым. Я съехал со ступенек со скоростью, мне кажется, 110 миль в час и приземлился с такой силой, что лыжи накрепко сцепились друг с другом, между тем как я продолжил полет через двор по изящной и высокой дуге. Приблизительно в 12 футах впереди показалась задняя стена гаража. Инстинктивно приняв наиболее удобную позу, с раскинутыми в стороны руками и ногами для максимального соприкосновения, я звонко врезался в нее под крышей и сполз вниз по вертикальному отвесу, как брошенный в стенку помидор.

Именно тогда я решил, что зимние виды спорта не для меня. Я убрал лыжи подальше и следующие тридцать пять лет больше о них не вспоминал. Затем мы переехали в Новую Англию, где люди с искренним нетерпением ждут зимы. После первого выпавшего снега они издают радостные крики и лезут в шкафы за санками и лыжными палками. Энергичные, румяные, они нетерпеливо ждут, когда придет пора выбираться на эти белые кручи и кататься со склонов, чем быстрее, тем лучше.

В таком окружении, включая членов моей собственной семьи, я начал чувствовать себя отшельником. Поэтому несколько недель назад в попытках придумать развлечение на зиму я взял напрокат коньки и вышел с двумя младшими детьми на пруд Оккам, популярное место для катания на коньках.